12. Человек и океан.

---

© Владимир Каланов,
"Знания-сила".

Человек начал изучать и использовать море с тех пор, как он стал homo sapiens, т.е. с тех далёких времён, когда, выделившись из животного мира, он стал осознавать себя как мыслящее существо.

Вероятнее всего, первые шаги в познании океана человек сделал после того, как почувствовал вкус рыбы или мяса какого-то морского животного, выброшенного прибоем на берег. Только голод, потребность в пище могли заставить древнего человека ступить в воду, чуждую для него среду. Затем он попытался поймать рыбу самостоятельно.

Глубина моря, могучий прибой и штормы приводили первых людей в изумление и священный ужас. Не понимая природы этих явлений, человек придумывал духов и богов, которые якобы управляют морем. У европейцев, особенно у греков и скандинавов, на эту тему создана очень богатая мифология.

Известно, что все приматы, в том числе человекообразные обезьяны, ужасно боятся открытой воды. Затащить обезьяну в речку или пруд и искупать её, совершенно невозможно.

Несмотря на свою беспомощность в воде и страх перед водной стихией, доставшийся ему генетически от его человекообразных предков, человек постепенно в известной степени изучил океан и научился с пользой для себя использовать его как богатый источник пищи и как средство сообщения между странами и континентами. На этом долгом пути познания человек разгадал многие тайны моря. Но далеко не все из них разгаданы и сегодня.

Наблюдая за морем, человек видел стремительное и свободное движение в воде рыб, дельфинов и других морских животных. Мышление человека развивалось, и вот он уже, увидев в море плавающее в воде дерево, использует его как средство передвижения по воде от одной стоянки людей до другой. Далее появляется уже плот, т.е. несколько стволов деревьев, связанных вместе при помощи длинных водорослей, лиан, а потом и ремней, изготовленных из кожи зверей. На плоту уже могли плыть несколько человек, а также появилось место для улова и иного «багажа».

Проходили тысячелетия и десятки тысячелетий, и вот на море, сначала недалеко от берегов, появились плавсредства типа выдолбленных из дерева каноэ, а затем и в виде различных лодок с вёслами. Никто не сможет сказать, сколько тысячелетий прошло с тех пор, как человек освоил на море весло, а затем и парус. Но наверняка это случилось намного раньше того времени, когда Одиссей, герой поэмы Гомера, совершал свои подвиги.

ДОЛБЛЕНОЕ КАНОЭ

Первое изумление и страх человека перед морем постепенно сменялись любопытством и желанием узнать ответы на вопросы: как велик океан, где он начинается и где кончается, какие земли лежат за океаном? О том, когда и как люди пытались получить ответы на эти вопросы и какие для этого они предпринимали действия, можно судить только по событиям сравнительно недавнего прошлого, т.е. ближайших к нашему времени веков и тысячелетий исторической эпохи. Историческая эпоха или история человечества охватывает период времени, о котором сохранились хоть какие-нибудь письменные свидетельства, т.е. тот период, когда события жизни человечества стали фиксироваться письменно, документально. Вся громада времени, истекшего до этого, относится к доисторическому времени, доисторической эпохе. Если иметь в виду, что человек появился на Земле около трёх миллионов лет назад, а наиболее древние письменные свидетельства истории имеют возраст до трёх тысяч лет (хотя древние цивилизации возникли 8-9 тысяч лет назад), то получается, что историческая эпоха составляет всего около одной тысячной времени существования человека на Земле.

Изучение океана начиналось с морских путешествий. Первые письменные свидетельства о морских путешествиях людей появились только в первом тысячелетии до н.э. В этот период попытки освоения океана делают в основном два народа – финикийцы и греки. Финикия – это древнее государство, находившееся там, где теперь Сирия и Ливан. Финикийцы плавали по всему Средиземному морю и устраивали торговые предприятия (фактории) на побережье Северной Африки и Южной Европы. В то время в этом районе Земли активно развивалась торговля. Финикийцы, не имея компаса, отважились войти в необозримую даль Атлантического океана, открыли Канарские острова, а по утверждению Александра Гумбольдта, достигли Саргассова моря. Некоторые авторы, ссылаясь на Геродота, предполагают даже возможность того, что в VI веке до н.э. финикийцы ходили вокруг Африки.

О морских путешествиях древних греков известно только то, что они ограничивались почти исключительно Средиземным морем.

© Владимир Каланов,
"Знания-сила"

Источник: znaniya-sila.narod.ru

Человек и океан

Почему нагревается океан? От чего страдают крабы и белые медведи? Какие островные государства переселяют людей из-за угрозы затопления? На эти и другие вопросы отвечают сотрудники Института океанологии им. П.П. Ширшова РАН: океанолог Филипп Сапожников и климатолог океана Полина Вереземская.

— Нагревание океана — главный фактор глобального изменения климата. В XX веке климатические изменения повысили температуру океана на 0,1°C. Почему океан нагревается, и виноват ли в этом человек?

Полина Вереземская: Усиление парникового эффекта — ключевой фактор наблюдаемого глобального потепления. Главные виновники процесса — водяной пар и углекислый газ, чья вклад в парниковый эффект составляет около 95%. 

Водяной пар поступает в атмосферу с поверхности океана и водоемов суши, ледников и покрытых снегами участков. Углекислый газ выделяется живыми существами при дыхании, при извержениях вулканов и лесных пожарах, а также является основным продуктом сжигания углеводородного топлива. Деятельность человека остается определяющей в росте содержания в атмосфере СО2.

Парниковые газы переизлучают поглощенное тепло, нагревая в том числе поверхность океана, за счет чего усиливается испарение. В атмосферу в большем количестве поступают водяной пар и углекислый газ, содержание которого в океане весьма велико — в 60 раз больше, чем в атмосфере, а его растворимость с ростом температуры воды падает.

По оценкам ученых, в 2014 году только за счет сжигания ископаемого топлива и производства цемента в атмосферу поступило примерно 40 млрд тонн СО2. Конечно, существенную роль в балансе углекислоты играют и вулканы, как наземные, так и подводные. Однако их суммарный ежегодный вклад оценивается всего лишь в 0,13-0,26 млрд тонн. Это примерно в 150 раз меньше, чем техногенный выброс 2014 года.

— Какие сценарии будущего возможны, если все будет развиваться в том же ключе? И как может измениться ситуация, если сдержать рост температуры в пределах двух градусов Цельсия, что является целью Парижского соглашения?

Полина Вереземская: Система течений в Мировом океане, осуществляющая перераспределение тепла и газов в масштабе планеты, во многом аналогична кровеносной системе живого существа. Нагреваясь в экваториальных областях планеты сильнее, чем прежде, воды несут больше тепла в умеренные и приполярные регионы, прогревают воздушные массы, которые, соответственно, передают континентам больше тепла и влаги.

Эти воздушные массы, идущие с юго-запада, взаимодействуют с умеренными и арктическими, холодными и более сухими массами, сформированными на севере и северо-востоке. В результате возникают мощные циклоны, перемещающиеся с запада на восток, меняется зимняя погода: мы видим, что в декабре в европейской части России льют дожди и расцветают безвременники.

В то же время из-за потепления нарушилась граница «зоны обитания» мощных полярных циклонов в северном полушарии. И теперь они прорываются летом на континенты, понижая температуру воздуха и засыпая снегом зеленеющие поля и леса.

Океан — намного более инерционная система, нежели чем атмосфера. И даже если искусственно «затормозить» усиление парникового эффекта, общий тренд изменений в Мировом океане сохранится как минимум на десятилетия.

— Как нагревание и подъем уровня океана меняет жизнь морских обитателей? Какие виды уже стали жертвами изменения температуры воды?

Филипп Сапожников: Сейчас на слуху гибель кораллов на Большом барьерном рифе. Средняя температура вод в этой части Тихого океана поднялась, и фотосинтетические организмы, обитающие внутри животных, уже неспособны развиваться в поверхностных тканях множества видов кораллов. В результате их колонии погибают.

В связи с потеплением морей в умеренном поясе здесь получили возможность развиваться более тепловодные виды: от микроводорослей фитопланктона до крабов. Некоторые их разновидности постепенно заселяют полярные моря, распространяясь на север через Берингов пролив и конкурируя с местными видами беспозвоночных за ресурсы среды обитания.

Белый медведь испытывает в ряде районов оттаивающей Арктики сильный стресс на фоне сокращения площадей плавучих льдов — основы его охотничьих угодий.

Меняются миграционные пути некоторых видов рыб, смещаются сезонные циклы изменений планктонных сообществ. На фоне глобальных и разностепенных процессов прогрева поверхностной толщи вод происходят не менее глобальные — и столь же разностепенные — изменения морских экосистем практически по всему миру.

— Действительно ли подъем уровня океана грозит исчезновением целых островных государств, и чем это чревато для России?

Филипп Сапожников: Подъем среднего уровня Мирового океана происходит со скоростью чуть более 3 мм в год. Между тем островные государства зачастую приподняты над поверхностью моря всего на несколько десятков сантиметров. При этом за минувшие два с лишним десятилетия максимальное повышение уровня вод в отдельных областях Тихого океана составило около 23 см.

Сейчас в зоне непосредственного поглощения океаном находятся государства Тувалу и Кирибати. Их население переселяется на менее подверженные затоплению области суши. К слову, власти американского штата Луизиана также переводят на материк остатки индейских племен с постепенно уходящего под воду острова Жан-Шарль. В перспективе поглощение грозит многим другим обитаемым островам, в том числе Бермудам и Мальдивам. Согласно результатам моделирования, море скроет их к середине текущего столетия.

В Европе подтопление грозит дельтовым районам Нидерландов. В России — низким территориям, расположенным по берегам северных морей. Уже сейчас Россия ежегодно теряет от размытия береговой линии полярных морей до 468 квадратных километров суши. Это результат таяния вечной мерзлоты и штормового воздействия моря, которое больше не покрывается льдом на зиму в некоторых прибрежных районах.

— В чем отличие океанолога от маринолога — морского биолога? Чем конкретно занимаются океанологи сегодня? 

Филипп Сапожников: Морской биолог изучает жизнь морских организмов. Океанолог — это ученый, который исследует моря и океаны во всем комплексе явлений и процессов, их образующих, и степень его отношения к тому или иному из них определяется его конкретной специализацией.

Океанологи и био-океанологи изучают масштабные явления в жизни морей и океанов, рассматривая их комплексно, а также на значительных промежутках времени. Примерами могут служить крупные исследования структуры зоо- и фитопланктона северных морей, полувековых изменений донных сообществ Баренцева, Карского, Восточно-Сибирского морей и Моря Лаптевых. При этом био-океанолог изучает любое из этих масштабных явлений в неразрывной связи со множеством факторов среды, действие которых рассматривается на разных промежутках пространства и времени.

Кроме био-океанологов, к ученым-океанологам также относятся физики океана, химики океана, геологи океана, климатологи океана и математики океана. 

Источник: plus-one.ru

Различие между мореходами и мореплавателями применительно к эпохе древности Э.Бишоп проводит такое: «Я называю мореходом того, кто пользуется лодкой, чтобы добраться по воде до хорошо известного ему и вполне достижимого места. Ему недостает главного качества истинного моряка — стремления уйти в открытое море навстречу опасностям и манящей неизвестности. Народом мореходов я бы назвал египтян, а народом мореплавателей — полинезийцев»^[247].

Полинезийцы — единственный в мире народ, который сумел создать ладью, пригодную для длительных океанских плаваний.

Истоки кораблестроения полинезийцев нужно искать в островной части Юго-Восточной Азии и в Меланезии, где еще в глубокой древности был изобретен балансир (аутриггер), в результате чего узкие, выдолбленные из целых древесных стволов рыбацкие челны приобрели необходимую остойчивость и стали пригодны для выхода в открытое море.

У нас нет никаких сведений о типах судов, которыми пользовались в начале эпохи расселения по островам Океании предки полинезийцев. Однако вряд ли можно сомневаться в том, что известные нам из источников XVIII–XIX веков ладьи строились по наиболее совершенным и удачным образцам предшествующего времени, заимствованным из разных районов Океании.

Мы знаем, например, что самые совершенные лодки с балансиром строились жителями Микронезии. «Высокий асимметричный клиновидный корпус ослаблял дрейф в подветренную сторону. Треугольный парус наклоняли то в одну сторону лодки, то в другую в зависимости от курса. У этих микронезийских лодок нос не отличался от кормы. Суда можно было направить вперед или назад, повернув парус вокруг мачты. В середине лодки и у подветренного борта находились места для пассажиров и груза. По скорости и маневренности микронезийские лодки не имели себе равных»^[248].

Крупнейшим достижением океанийских корабелов было создание на острове Фиджи судна типа друа: это модификация двойной лодки, в которой второй сигарообразный корпус играет роль балансира^[249].

Надо сказать, что полинезийцы быстро восприняли и творчески применили все лучшее, что было накоплено в области кораблестроения их ближними и дальними соседями. Для защиты от ударов морских волн на борта лодок нашивалось несколько ярусов досок. Большой вклад в искусство мореплавания внесли полинезийцы изобретением ладьи с двойным корпусом. Такие суда, состоящие из двух больших лодок, соединенных дощатым настилом (на нем обычно устраивали каюту), несколько уступали ладьям с балансиром в скорости, но значительно превосходили их в грузоподъемности. На островах Общества они достигали 30 метров в длину и имели резную корму до 8 метров высотой. В одной такой ладье помещалось до 114 гребцов. В 1774 году капитан Джеймс Кук видел полинезийский флот, состоявший из 160 двойных гребных военных судов и сопровождавших их 170 небольших грузовых лодок под парусами. Всего, по его подсчетам, на них находилось 7760 человек. Этот флот готовился к нападению на остров Муреа^[250].

Русский мореплаватель Ф.П.Литке во время пребывания на островах Океании отмечал, что местные ладьи «лавируют с удивительной выгодой», то есть легкостью.

Еще в XVIII веке корабли полинезийцев по основным показателям мало в чем уступали европейским. Английский фрегат «Индевор», на котором Джеймс Кук совершил свое первое плавание в Океанию, был около 32 метров в длину, а на острове Таити те же англичане видели двойные ладьи полинезийцев даже большей величины. На борту фрегата находились 98 человек команды и пассажиров, а некоторые суда океанийцев вмещали до 300 человек и до 50 тонн груза^[251].

Полинезийские ладьи приводились в движение и силой ветра, и силой мускулов (специально натренированные гребцы). На лодках не было уключин, а гребцы сидели лицом вперед, как на байдарке. Парус всегда ставился один. Его сшивали из плетеных циновок. В Центральной Полинезии применяли шпринтовый парус, закрепленный на вертикальной мачте, в Западной — «латинский», который растягивался между двумя реями, подвижно соединенными под острым углом и подвешенными к мачте так, что вершина острого угла находилась у носа лодки. Высота мачты порой превышала 20 метров. На некоторых типах судов мачта ставилась таким образом, что судно могло идти вперед под парусом даже против ветра.

Скорость судов полинезийцев всегда поражала первых европейских мореплавателей. Так, капитан Кук отмечал, что все без исключения лодки жителей островов Тонга обгоняли его корабль. Американец Уилки даже в первой половине XIX века говорил о том, что ладьи туземцев ходят с невероятной скоростью — до 12–14 узлов. Отдельные же типы наиболее скоростных и маневренных лодок делали по 18 и даже по 22 мили в час^[252].

Первые достоверные сообщения о полинезийском мореходстве появились лишь в конце XVIII века. Вот что писал об искусстве мореплавания этого народа испанец Андиа-и-Варела, который побывал на Таити в 1774–1775 годах:

«Он (мореход. — В.Г.) выходит из гавани, обладая запасом знаний об условиях плавания; он ведет судно в соответствии с собственными расчетами, учитывая состояние моря и направление ветра и делая все, чтобы не сбиться с курса. В облачный день он не может установить стороны света по солнцу. Если и ночь оказывается облачной, он определяет курс по тем же признакам.

Так как ветер меняет направление чаше, чем волны, мореход наблюдает за его изменениями с помощью вымпелов из перьев и пальмовой коры и управляет парусом, держа курс в соответствии с данными, полученными при наблюдении за морем. В ясную ночь он правит судном по звездам, и это для него гораздо проще, так как благодаря многочисленности звезд он определяет по ним местоположение не только нужных островов, но и бухт этих островов, куда он может направить лодку, ориентируясь на звезду, которая поднимается или заходит над бухтой. И приводит судно туда так же точно, как самый искусный штурман цивилизованных народов»^[253].

Кроме того, при каботажном плавании океанийцы ориентировались по запахам, цвету воды, отблескам на небе, облакам над островами, лежащими еще за горизонтом, и т. д. Сроднившиеся с безбрежным океаном полинезийцы были опытными метеорологами и поистине обладали морским нюхом^[254].

В доколониальную эпоху у полинезийцев были и различные навигационные приборы. К сожалению, в источниках сохранилось упоминание лишь об одном из них — «священной тыкве».

«Это была обыкновенная тыква, край которой обрезали. На образовавшейся полукруглой поверхности на точном расстоянии одно от другого проделывали отверстия. Затем из тыквы вынимали мякоть и вливали в нее до уровня отверстий воду. Как же полинезийцы пользовались этим прибором? Весьма просто. Они брали курс на север. Пройдя экватор, отыскивали Полярную звезду, которая с каждым днем поднималась все выше над горизонтом. Жрецы знали, что, когда Полярная звезда достигнет определенной высоты, лодки будут находиться на траверзе Гавайских островов. Плывя дальше с попутным ветром, они безошибочно отыскивали Гавайский архипелаг. В этот момент священная тыква принимала строго горизонтальное положение, что позволяло ориентироваться по Полярной звезде (наблюдение за Полярной звездой велось через одно из отверстий в тыкве)»^[255].

В июле 1769 года в бухте Матаваи (о. Таити) произошла знаменательная встреча Дж. Кука с неким Тупиа, потомком прославленных полинезийских мореплавателей с острова Раиатеа. Ему еще в очень юном возрасте пришлось из-за вторжения врагов покинуть свою родину и обосноваться на таитянской земле. После первого же знакомства Тупиа попросил капитана взять его с собой в Англию. Кук согласился и никогда не жалел об этом.

Тупиа составил для Кука специальную карту Океании, на которую нанес 74 острова с указанием румбов и расстояний по отношению к острову Таити. О точности ее можно судить лишь по одному факту: буквально через пару дней после выхода «Индевора» с Таити англичане, руководствуясь картой Тупиа, нашли в архипелаге Общества четыре неизвестных им острова^[256]. Затем Тупиа привел корабль Кука к острову Ру-руту (Хитироа), лежащему в 350 милях к юго-западу от Таити.

Из европейских источников XVIII–XIX веков известны имена и других мореплавателей Полинезии — Тумаи, Калу и Рома-Тане. Известно также, что около 1000 года целый флот больших мореходных лодок вышел из Восточной Полинезии, благополучно преодолел 2000 миль океана и достиг берегов Новой Зеландии. Это было началом колонизации острова полинезийцами.

И все же многие не верят в большие потенциальные возможности древнего мореплавания жителей Океании. Делая упор на преобладание «случайных открытий» в процессе освоения древними полинезийцами островов в южной части Тихого океана, некоторые ученые усомнились в способности местных моряков совершать длительные плавания в океанских просторах. Наиболее полно эти взгляды были представлены в книге новозеландского ученого Э.Шарпа «Древние путешественники в Тихом океане»^[257].

По мнению этого автора, Полинезия заселялась в основном путем так называемых безвозвратных плаваний, то есть теми, кто не смог определить пройденный путь и вернуться назад. А уж намеренно или нет пускались они в дальнюю дорогу, не имеет особого значения. Изгнанники, мореплаватели, вынужденные дрейфовать, или добровольные эмигранты — все они могли совершать плавания только в одном направлении. Двусторонние плавания, конечно, тоже осуществлялись, но лишь между близлежащими островами, отстоящими друг от друга на расстоянии около 150 миль (позже Э. Шарп увеличил это расстояние до 350 миль). Э. Шарп утверждал также, что полинезийцы не умели определять долготу и высчитывать смещения, происходившие из-за подводных течений или ветров. Иными словами, ни один полинезийский моряк не мог сориентироваться после нескольких дней плавания в незнакомых водах^[258]. Новозеландца поддержал археолог Ч.Акерблом.

Следует добавить, что и Т.Хейердал, отстаивая гипотезу о заселении Полинезии не с запада, а с востока — из Америки, доказывал невозможность дальних плаваний в Полинезию с запада на восток из-за встречных ветров и течений^[259].

Однако с этими взглядами никак нельзя согласиться. Во-первых, сам Тупиа рассказывал Дж. Куку, что местные жители хорошо знали, как использовать западные ветры, дующие иногда с ноября по декабрь. Во-вторых, следует помнить, что есть противотечение, идущее с запада на восток, хотя и в очень узкой полосе — между 4° и 10° северной широты. Таким образом, хотя природа и ставила свои невидимые барьеры на пути плаваний с запада на восток, Полинезию заселяли именно с запада, а не с востока. Дрейф в любую точку «полинезийского треугольника» с какого-либо острова, лежащего вне его, абсолютно исключен. Следовательно, отважные предки полинезийцев шли к своей будущей родине осознанно, плыли против течений и под углом 90° к преобладающим ветрам.

В песне полинезийского мореплавателя Каху-Кора говорится:

Именно так происходило и в реальной жизни: моряк-полинезиец, направляя нос своего каноэ к новым манящим землям, уповал не только на милость могущественных богов, но и на свои познания жизни моря и законов мореплавания. И вот однажды нос полинезийской лодки был направлен так далеко на восток от родины, что произошло непредвиденное: впервые на широте теплых южных краев встретились представители Старого и Нового Света.

Следующая глава >

Источник: history.wikireading.ru