Художник, Исаак Левитан — история картины «Осенний день. Сокольники»

 

Наша справка: картина Левитана «Осенний день. Сокольники» написана 1879 году, находится в Государственной Третьяковской галереи в Москве. Исаак Ильич Левитан родился 18 августа I860 года (30 августа по новому стилю) в посаде Кибарты, близ станции Вержболово, Сувалкской губернии, в семье железнодорожно­го служащего. Написал более 1000 картин. Дата смерти: 22 июля (4 августа) 1900 года (39 лет).

Оказывается!

«Осенний день. Сокольники» — единственный пейзаж Исаака Левитана, где присутствует человек, и то этого человека написал не Левитан а Николай Павлович Чехов (1858-1889 гг.)., брат всеми известного русского писателя Антона Павловича Чехова. После этого люди ни разу не, появлялись на его полотнах. Их заменили леса и пажити, туманные разливы и нищие избы России, безгласные и одинокие, как был в то время безгласен и одинок человек.

Как Левитан познакомился с Чеховым?

Левитан вышел из Московского училища живописи и ваяния без диплома и средств к существованию. Денег не было совсем. В апреле 1885 года Исаак Левитан поселился недалеко от Бабкина, в глухой деревне Максимовке. В Бабкине в имении Киселёвых гостила семья Чеховых. Левитан познакомился с А. П. Чеховым, дружба с которым продолжалась всю его жизнь. В середине 1880-х годов улучшилось материальное положение художника. Однако голодное детство, беспокойная жизнь, напряженный труд сказались на здоровье — у него резко обострилась болезнь сердца. Поездка в 1886 году в Крым укрепила силы Левитана. По возвращении из Крыма Исаак Левитан организует выставку пятидесяти пейзажей.

 Антон и Николай Павлович Чеховы.

В 1879 году полиция выселила Левитана из Москвы в дачную местность Салтыковку. Вышел царский указ, запрещавший евреям жить в «исконной русской столице». Левитану было в то время восемнадцать лет. Лето в Салтыковке Левитан вспоминал потом как самое трудное в жизни. Стояла тяжелая жара. Почти каждый день небо обкладывали грозы, ворчал гром, шумел от ветра сухой бурьян под окнами, но не выпадало ни капли дождя. Особенно томительны были сумерки. На балконе соседней дачи зажигали свет. Ночные бабочки тучами бились о ламповые стекла. На крокетной площадке стучали шары. Гимназисты и девушки дурачились и ссорились, доигрывая партию, а потом, поздним вечером, женский голос пел в саду печальный романс:

 Мой голос для тебя и ласковый и томный…

 Кликнете по картинке мышкой для увеличения в полный размер картины «Осенний день. Сокольники»

 То было время, когда стихи Полонского, Майкова и Апухтина были известны лучше, чем простые пушкинские напевы, и Левитан даже не знал, что слова этого романса принадлежали Александру Сергеевичу Пушкину.

Мой голос для тебя и ласковый и томный
Тревожит позднее молчанье ночи темной.
Близ ложа моего печальная свеча
Горит; мои стихи, сливаясь и журча,
Текут, ручьи любви, текут, полны тобою.
Во тьме твои глаза блистают предо мною,
Мне улыбаются, и звуки слышу я:
Мой друг, мой нежный друг… люблю… твоя… твоя!…

 А.С. Пушкин.

Он слушал по вечерам из-за забора пение незнакомки, он запомнил еще
один романс о том, как «рыдала любовь».
Ему хотелось увидеть женщину, певшую так звонко и печально, увидеть
девушек, игравших в крокет, и гимназистов, загонявших с победными воплями
деревянные шары к самому полотну железной дороги. Ему хотелось пить на
балконе чай из чистых стаканов, трогать ложечкой ломтик лимона, долго ждать,
пока стечет с той же ложечки прозрачная нить абрикосового варенья. Ему
хотелось хохотать и дурачиться, играть в горелки, петь до полночи, носиться
на гигантских шагах и слушать взволнованный шепот гимназистов о писателе
Гаршине, написавшем рассказ «Четыре дня», запрещенный цензурой. Ему хотелось
смотреть в глаза поющей женщины, — глаза поющих всегда полузакрыты и полны
печальной прелести.
Но Левитан был беден, почти нищ. Клетчатый пиджак протерся вконец.
Юноша вырос из него. Руки, измазанные масляной краской, торчали из рукавов,
как птичьи лапы. Все лето Левитан ходил босиком. Куда было в таком наряде
появляться перед веселыми дачниками!
И Левитан скрывался. Он брал лодку, заплывал на ней в тростники на
дачном пруду и писал этюды, — в лодке ему никто не мешал.
Писать этюды в лесу или в полях было опаснее. Здесь можно было
натолкнуться на яркий зонтик щеголихи, читающей в тени берез книжку Альбова,
или на гувернантку, кудахчущую над выводком детей.
никто не умел презирать
бедность так обидно, как гувернантки.
Левитан прятался от дачников, тосковал по ночной певунье и писал этюды.
Он совсем забыл о том, что у себя, в Училище живописи и ваяния, Саврасов
прочил ему славу Коро, а товарищи — братья Коровины и Николай Чехов — всякий
раз затевали над его картинами споры о прелести настоящего русского пейзажа.
Будущая слава Коро тонула без остатка в обиде на жизнь, на драные локти и
протертые подметки.
Левитан в то лето много писал на воздухе. Так велел Саврасов. Как-то
весной Саврасов пришел в мастерскую на Мясницкой пьяный, в сердцах выбил
пыльное окно и поранил руку.
— Что пишете! — кричал он плачущим голосом, вытирая грязным носовым
платком кровь.-Табачный дым? Навоз? Серую кашу?
За разбитым окном неслись облака, солнце жаркими пятнами лежало на
куполах, и летал обильный пух от одуванчиков, — в ту пору все московские
дворы зарастали одуванчиками.
— Солнце гоните на холсте — кричал Саврасов, а в дверь уже
неодобрительно поглядывал старый сторож — «Нечистая сила». — Весеннюю
теплынь прозевали! Снег таял, бежал по оврагам холодной водой, — почему не
видел я этого на ваших этюдах? Липы распускались, дожди были такие, будто не
вода, а серебро лилось с неба, — где все это на ваших холстах? Срам и
чепуха!

Со времени этого жестокого разноса Левитан начал работать на воздухе.
Вначале ему было трудно привыкнуть к новому ощущению красок. То, что в
прокуренных комнатах представлялось ярким и чистым, на воздухе непонятным
образом жухло, покрывалось мутным налетом.
Левитан стремился писать так, чтобы на картинах его был ощутим воздух,
обнимающий своей прозрачностью каждую травинку, каждый лист и стог сена. Все
вокруг казалось погруженным в нечто спокойное, синеющее и блестящее. Левитан
называл это нечто воздухом. Но это был не тот воздух, каким он
представляется нам. Мы дышим им, мы чувствуем его запах, холод или теплоту.
Левитан же ощущал его как безграничную среду прозрачного вещества, которое
придавало такую пленительную мягкость его полотнам.

Лето кончилось. Все реже был слышен голос незнакомки. Как-то в сумерки
Левитан встретил у калитки своего дома молодую женщину. Ее узкие руки белели
из-под черных кружев. Кружевами были оторочены рукава платья. Мягкая туча
закрыла небо. Шел редкий дождь. Горько пахли цветы в палисадниках. На
железнодорожных стрелах зажгли фонари.

Незнакомка стояла у калитки и пыталась раскрыть маленький зонтик, но он
не раскрывался. Наконец он раскрылся, и дождь зашуршал по его шелковому
верху. Незнакомка медленно пошла к станции. Левитан не видел ее лица, — оно
было закрыто зонтиком.
а тоже не видела лица Левитана, она заметила только
его босые грязные ноги и подняла зонтик, чтобы не зацепить Левитана. В
неверном свете он увидел бледное лицо. Оно показалось ему знакомым и
красивым.
Левитан вернулся в свою каморку и лег. Чадила свеча, гудел дождь, на
станции рыдали пьяные. Тоска по материнской, сестринской, женской любви
вошла с тех пор в сердце и не покидала Левитана до последних дней его жизни.
Этой же осенью Левитан написал «Осенний день в Сокольниках». Это была
первая его картина, где серая и золотая осень, печальная, как тогдашняя
русская жизнь, как жизнь самого Левитана, дышала с холста осторожной
теплотой и щемила у зрителей сердце.
По дорожке Сокольнического парка, по ворохам опавшей листвы шла молодая
женщина в черном — та незнакомка, чей голос Левитан никак не мог забыть.
«Мой голос для тебя и ласковый и томный…» Она была одна среди осенней
рощи, и это одиночество окружало ее ощущением грусти и задумчивости.

Картина «Осенний день. Сокольники» была замечена зрителями и получила, пожалуй, высшую из возможных в то время оценок — приобретена Павлом Третьяковым, основателем знаменитой Государственной Третьяковской Галереи, чутким любителем пейзажной живописи, выше всего ставившим не «красоты природы», но душу, единство поэзии и правды. В последствии Третьяков уже не выпускал Левитана из поля своего зрения, и редкий год не приобретал у него новых работ для своего собрания. Картина «Осенний день. Сокольники» одна из жемчужин Третьякова!

Константин Паустовский «Исаак Левитан»

 

БИОГРАФИЯ Исаака Левитана:

Судьба Исаака Ильича Левитана была печальной и счастливой. Печальной — потому что, как это часто случалось с поэтами и художниками России, ему был отпущен краткий жизненный срок, к тому же за неполные сорок лет своей жизни он изведал тяготы бедности, бездомного сиротства, национального унижения, разлада с несправедливой, ненормальной действительностью. Счастливой — ибо если, как говорил Л. Н. Толстой, основой человеческого счастья является возможность «быть с природой, видеть её, говорить с ней», то Левитану, как мало кому, было дано постичь счастье «разговора» с природой, близости к ней. Познал он и радость признания, понимания своих творческих стремлений современниками, дружбы с лучшими из них.

Жизнь Исаака Ильича Левитана преждевременно оборвалась на самом рубеже XIX и XX столетий, он как бы подытожил в своем творчестве многие лучшие черты русского искусства прошлого века.

Левитан меньше чем за четверть века написал около тысячи картин, этюдов, рисунков, эскизов.

Счастье художника, пропевшего свою песню, сумевшего поговорить с пейзажем наедине, осталось с ним и отдано людям.

Современники оставили немало признаний в том, что именно благодаря Левитану родная природа «представала перед нами как нечто новое и вместе с тем очень близкое… дорогое и родное». «Задворки заурядной деревушки, группа кустов у ручья, две барки у берега широкой реки или группа пожелтевших осенних берез, — все превращалось под его кистью в полные поэтического настроения картины и, смотря на них, мы чувствовали, что именно это мы видели всегда, но как-то не замечали».

Н. Бенуа вспоминал, что «лишь с появлением картин Левитана» он поверил в красоту русской природы, а не в «красоты». «Оказалось, что прекрасен холодный свод ее неба, прекрасны ее сумерки… алое зарево закатного солнца, и бурые, весенние реки … прекрасны все отношения ее особенных красок… Прекрасны и все линии, даже самые спокойные и простые».

 

Наиболее известные произведения Левитана, Исаак Ильича.

Осенний день. Сокольники (1879)
Вечер на Волге (1888, Третьяковка)
Вечер. Золотой Плёс (1889, Третьяковка)
Золотая осень. Слободка (1889, Русский музей)
Берёзовая роща (1889, Третьяковка)
После дождя. Плёс (1889, Третьяковка)
У омута (1892, Третьяковка)
Владимирка (1892, Третьяковка)
Над вечным покоем (1894, Третьяковка). Собирательный образ. Использован вид на оз. Островно и вид с Красильниковой горки на озеро Удомля, Тверская губ.
Март (1895, Третьяковка).
д ус. «Горка» Турчанинова И. Н. близ с. Островно. Тверская губ.
Осень. Усадьба.(1894, Омский музей). Вид ус. «Горка» Турчаниновых близ с. Островно. Тверская губ.
Весна — большая вода (1896—1897, Третьяковка). Вид реки Съежа в Тверской губ.
Золотая осень (1895, Третьяковка). Река Съежа вблизи ус. «Горка». Тверская губ.
Ненюфары (1895, Третьяковка). Пейзаж на оз. Островно у ус. «Горка». Тверская губ.
Осенний пейзаж с церковью (1893—1895, Третьяковка). Церковь в с. Островно. Тверская губ.
Озеро Островно (1894—1895, ус. Мелихово). Пейзаж от ус. Горка. Тверская губ.
Осенний пейзаж с церковью (1893—1895, Русский музей). Церковь в с. Островно от ус. Островно (Ушаковых). Тверская губ.
Последние лучи солнца (Последние дни осени) (1899, Третьяковка). Въезд в деревню Петрова Гора. Тверская губ.
Сумерки. Стога (1899, Третьяковка)
Сумерки (1900, Третьяковка)
Озеро. Русь. (1899—1900, Русский музей)

 

Что пишут другие источники о картине «Осенний день. Сокольники»?

Листья падают в саду,
Пара кружится за парой-
Одиноко я бреду
По листве в аллее старой,
В сердце — новая любовь,
И мне хочется ответить
Сердцу песнями — и вновь
Беззаботно счастье встретить.
Отчего ж душа болит?
Кто грустит, меня жалея?
Ветер стонет и пылит
По березовой аллее,
Сердце слезы мне теснят,
И, кружат в саду угрюмом,
Листья желтые летят
С грустным шумом!

 И.А. Бунин. «Листья падают в саду…» 

  Картина Осенний день. Сокольники (1879, Государственная Третьяковская галерея, Москва) — свидетельство усвоения Левитаном поэтических традиций и достижений русского и европейского пейзажа и своеобразия его лирического дара. Запечатлев усыпанную опавшими листьями аллею старого парка, по которой тихо идёт изящная молодая женщина в чёрном (её Левитану помог написать товарищ по училищу Николай Чехов , брат писателя), художник наполнил картину элегически-печальными чувствами осеннего увядания и человеческого одиночества. Плавно изгибающаяся аллея, обрамляющие её тонкие пожелтевшие клёны и тёмные высокие хвойные деревья, влажная дымка воздуха — всё в картине «участвует» в создании проникновенного и целостного «музыкального» образного строя. Замечательно написаны плывущие по пасмурному небу облака. Картина была замечена зрителями и получила, пожалуй, высшую из возможных в то время оценку — была приобретена Павлом Третьяковым, чутким любителем пейзажной живописи, выше всего ставившим в ней не «красоты», но душу, единство поэзии и правды. Владимир Петров. 

Осенний ненастный, но тихий и задумчивый день. Высоко подняли в небо вершины большие сосны, и рядом с ними по бокам аллеи стоят маленькие, недавно посаженные клены в золотом осеннем уборе. Далеко вглубь уходит, слегка загибаясь, аллея, как бы вовлекая туда наш взгляд. А прямо на нас, в обратном направлении, медленно движется задумчивая женская фигура в темном платье.

Левитан стремится передать влажность воздуха ненастного осеннего дня: даль тает в дымке, воздух ощущается и в небе, и в голубоватых тонах внизу, под большими деревьями, и в смазанности очертаний стволов и крон деревьев. Общая приглушенная цветовая гамма картины строится на сочетании мягкой темной зелени сосен с серым небом, голубизной тонов внизу под ними и в контрасте с теплым желтым цветом кленов и их опавших листьев на дорожке. Воздушность, то есть изображение атмосферы, играет важнейшую роль в передаче состояния и эмоциональной выразительности пейзажа, его осенней сырости и тишины.

Левитан заменяет предметную выписанность и детализацию своих предыдущих пейзажей более широкой манерой письма. Он, скорее, обозначает деревья, их стволы, кроны, листву кленов. Картина написана жидко разведенной краской, формы предметов даются непосредственно мазком кисти, а не линейными средствами. Эта манера письма была естественным стремлением передать именно общее состояние, так сказать, «погоду» пейзажа, передать влажность воздуха, который как бы окутывает предметы и стирает их очертания.

Противопоставление громадности пространства неба и высоты сосен сравнительно маленькой фигурке делает ее такой одинокой в этой пустынности парка. Изображение проникнуто динамикой: дорожка убегает вдаль, по небу несутся облака, фигурка движется на нас, желтые листья, только что сметенные к краям дорожки, кажутся шуршащими, а растрепанные верхушки сосен — качающимися в небе. А.А. Фёдоров-Давыдов 

Сочинение по картине ученицы 8А Кочановой Натальи. В своей картине Осенний день. Сокольники Левитан изобразил усыпанную опавшими листьями аллею, по которой идёт молодая женщина в чёрном. В этом пейзаже Левитан показал всю красоту русской осени. В нём выделяется несколько основных мотивов. В картине художник сочетает переливы золотых и опаловых оттенков опавших листьев, которые переходят в мрачные, тёмно-зелёные цвета хвои. Мрачное сероватое небо выразительно контрастирует с дорогой, которая содержит в себе почти всё разнообразие оттенков и красок картины. Всё это создаёт задумчивый, мрачный образ. В нём как бы читается лирика русской поэзии. Осенний день. Сокольники ? одна из немногих картин Левитана , в которую заложен глубокий смысл и образ задумчивости и одиночества. И образ одинокой, грустной женщины, очень выразительно сочетающейся с мрачным образом пейзажа усиливает общее впечатление от картины. Мне эта картина очень понравилась.

ЧЕХОВ И ЛЕВИТАН История одной картины:

В 1879 году в училище на Мясницкой произошло неслыханное событие: 18-ти летний Левитан, любимый ученик старого придирчивого Саврасова, написал мастерскую картину — Осенний день. Сокольники. Первым это полотно увидел его ближайший друг Николай Чехов.

«Как-то осенью я шёл к Левитану в преотличнейшем настроении, хотелось поделиться радостью: из Таганрога приехал брат Антон поступать в Московский Университет. Наша большая семья, ютившаяся в тесной квартире на Грачовке, воспрянула духом.

— Я тебя как-нибудь познакомлю со своим приятелем,- на днях сказал я Антону, имея в виду Левитана. — Он тебе должен понравиться. Худенький такой, несколько болезненного вида, но гордый! О-о-о! Лицом на редкость красив. Волосы чёрные, вьются, а глаза-то такие грустные и большие. Бедность его не поддаётся описанию: ночует тайком в училище, прячась от злющего сторожа, или ходит по знакомым… А талантище! Всё училище от него многого ждёт, если, конечно, не умрёт с голодухи… Одет всегда Бог знает, во что: пиджачишко с заплатой во всю спину, на ногах худые опорки с хитрого рынка и, понимаешь ли, рубище только оттеняет его врождённый артистизм. Вы чем-то друг друга напоминаете… Впрочем, увидишь сам.

Так вот, когда я втиснулся в каморку Левитана, он с интересом выслушал новость о приезде брата, а потом стал показывать свои летние работы. Успех он сделал впечатляющий. Этюды — один лучше другого.

— Да, поработал ты усиленно, что уж там, не в пример мне… Этюды-то светятся, солнышко ты поймал, определённо. Оно не поддельно. Ну, понимаешь, друг, не пора ли тебе переходить к гвоздевым вещам?

Левитан загадочно заулыбался в ответ на мои слова, полез в тёмный угол, порылся там и поставил передо мной довольно крупный холст. Это был тот самый Осенний день. Сокольники, с которого, собственно, начинается список знаменитых творений Левитана. Кто не помнит: аллея в Сокольническом парке, высокие сосны, ненастное небо в тучах, опавшие листья…вот и всё! Долго я молчал. Как он сумел с такой силой вжиться в самый обыкновенный пейзаж и через пустынную аллею да плаксивое небо передать грусть и задумчивость русской осени! Колдовство!

— Я сперва не хотел показывать… Не знаю, удалось ли передать тоскливые чувства одиночества… Летом, в Салтыковке, дачники бросали мне вслед всякие обидные слова, звали оборванцем, приказывали не шляться под окнами… Вечером всем было весело, а я не знал, куда себя девать, сторонился всех. Какая-то женщина пела в саду. Я прислонился к забору и слушал. Наверное, она была молодая, прекрасная, разве я мог подойти к ней заговорить? Это не для меня. Я — отверженный…-Левитан подавленно замолчал.

И мне показалось, что в его картине чего-то не хватает…

— Женской фигуры, вот чего не достаёт! Пусть одна-одинёшенька идёт через осенний парк, стройная, привлекательная, в длинном чёрном платье… Мне удалось убедить Левитана, он нехотя согласился, фигуру женщины пририсовал я.

Картина Осенний день. Сокольники была показана на второй ученической выставке. На вернисаж, как водится, пришла вся Москва. Были и мы с братом Антоном (он к тому времени стал студентом-медиком). А вот и Левитан собственной персоной, бледный и суетливый от волнения. Он поглядывал на свой пейзаж, висевший через три зала. Перед Осенним днём всё время толпились люди. Антон предложил пойти в центральный зал выставки, сравнить с левитановским холстом другие картины, но Исаак упёрся. Мы оставили его, Бог с ним, пусть переживает. Вскоре на выставке появился Саврасов. Тряся бородой, шагая размашисто, так, что трещали половицы, он прошёлся по залам, как ураган.

— Безобразие, единица! Писано грязью, а не красками! И мухами засижено! Ремесло! Академик живописи Саврасов ничего не понимает, или он понимает много, а такую дрянь надобно художнику держать под чуланом, кадушки с огурцами закрывать! Нельзя тащить на белый свет! Срам! И чепуха, чепуха!!!

Неуклюжий, громадный в плечах, он двигался из зала в зал, сопровождаемый неприязненными взглядами обиженных учеников, а, больше того, профессоров, из мастерских которых вышли плохие вещи. Саврасова многие в училище не любили за прямоту и вспыльчивость.

— Осенний день. Узнаю. Узнаю аллею, дикие птицы подались на юг. На сердце скребут кошки. Картин на выставке много, а душа-то одна. Вот она, сердечная. М-м-м… Пять! Позвольте, позвольте, с минусом, с двумя, а где Исаак?! Почему ненужную женщину влепил в пейзаж?! Где он?! Где он?!!!

— Что такое, Антон? Я вижу, Саврасов совсем очаровал тебя.

— Ха-ха, в самом деле… Чудный, чудный, живой, горячий, умный. Ну, Исаак, вам повезло. Такой наставник! Когда смотрел его Грачей прилетевших, невольно подумал, что такую тонкую вещь может написать только недюжинный человек, умница, и не ошибся. Рад, что ты меня затащил на вернисаж. Один Саврасов чего стоит! Как он, как он разнёс всякую дрянь!

К вечеру, когда схлынула публика, на выставку пожаловал Павел Михайлович Третьяков. Картины осматривал придирчиво, не торопясь. Ученики притихли, наблюдая за великим собирателем лучших полотен национальной живописи. Продать картину в его галерею мечтали даже прославленные художники. Когда Третьяков приблизился к Осеннему дню, Левитан вздрогнул. Но Третьяков, мельком взглянув на полотно, пошёл дальше. Исаак не умел скрывать свои чувства, он нервно зашагал по залу. Ну, вот и полегчало даже. Теперь хоть всё ясно. Павел Михайлович толк знает, он понимает, понимает…

— М-м-м… Бедняга, совсем извёлся, обидно, обидно! Столько вложил чувств, а впечатления не произвёл…

— Да-а-а… Послушай, Николай, захватим-ка его сегодня к себе?

— Чудесно!

— Чай будем пить, Маша с подругами развеселит, пейзажист отойдёт помаленьку, снова уверует в себя.

— Очень хорошо!

— Смотри-ка!

— Что?

— Третьяков опять перед осенним днём, вернулся! По-моему клюёт! Левитана зовут! Надо идти! Скорее! Исаак! Исаак!

— Ну, в добрый путь.

С того счастливого дня, как Третьяков купил первую картину Исаака Ильича Левитана, прошло несколько лет. Голоса завистников мало-помалу умолкли, стало очевидно, что случай на ученической выставке не был недоразумением, что исключительный талант молодого пейзажиста крепнет с каждым днём. Левитан много работал под Москвой, обыденный мир возникал на его холстах и картонах. Знакомые всем дороги, что густо оплетают всю Россию, лесные опушки, облака, косогоры, медленные реки, но было во всём этом что-то необыкновенно свежее, своё, и это останавливало внимание. Антон Павлович Чехов, с которым художника связывала всё более крепнувшая дружба, даже придумал меткое словечко — «левитанистый». Он писал в письмах: «природа здесь гораздо левитанистее, чем у вас». Известность Художника росла, но жить ему было по-прежнему трудно.

 

Источник: cokolniki.com

Картина Левитана Осенний день Сокольники была написана в не очень приятное время для художника в 1879 году. Как мы знаем это период гонения всех евреев из Москвы по указу царя, поговаривали, что  покушение на оного устроил какой то еврей.

Делать было нечего, в неприятном состоянии души Левитан переселился из Москвы в Салтыковку, что сегодня находится в Балашихинском районе. Здесь занимался творчеством писал пейзажи в которых преобладал некоторый оттенок печали. В данном случае картина Осенний день Сокольники раскрывает зрителю унылый осенний день, мы видим уходящую в даль аллею усыпанную редкой осенней листвой. Вдоль аллеи художник отобразил молодые деревца украшенные пожелтевшей листвой, относительно написанных в скромных тонах сосновых деревьев упирающиеся своими верхушками в пасмурное небо, и теряющие свой контраст сквозь дымку в направлении уходящей аллеи.

Изюминкой картины является то, что на картине написана фигура женщины прогуливающейся по осенней аллее, все бы ничего, но Левитан никогда не писал в своих пейзажах людей. В этом единственном случае художнику помог его дружок художник Николай Павлович Чехов с кем Левитан еще учился в художественном училище, кстати он брат известного всем писателя А. П. Чехова. Женская фигура очень хорошо вписалась в сюжет картины, добавляя данному произведению оттенок жизненного романтизма и состояние некой умиротворенности.

Картина была выставлена В Москве на выставке молодых художников в училище живописи на Мясницкой. Подобные мероприятия обычно посещал весь местный бомонд, ну и конечно картину увидел любимый художниками Павел Третьяков, внимательно и вдумчиво он разглядывал работу молодого художника и в конце концов картина была им куплена, что конечно очень подняло настроение Левитану, да и можно сказать так, этот момент жизни пейзажиста  является отправной точкой в признания его, как талантливого художника.

Сегодня Картина Левитана Осенний день Сокольники находится в Третьяковской галерее в городе Москве. Размер ее составляет 63,5 на 50 см

Источник: www.art-portrets.ru

Именно с этой картины началось признание Левитана как художника, несмотря на печальные обстоятельства написания.

В тот 1879-й год, когда написан «Осенний день. Сокольники», в Москве запретили жить евреям. Гонения связывали с покушением народовольца Соловьёва на Александра II, и царская администрация особо усердствовала с выселением «неблагонадёжных». Студент Московского училища живописи, ваяния и зодчества Исаак Левитан вместе с братом Авелем и сестрой Терезой был вынужден покинуть Москву и поселиться в подмосковной дачной местности Салтыковка, а позже перебраться в находящееся за чертой города Останкино.

С утра неприкаянный Левитан уходил бродить в Сокольнический парк. Прислушивался к шуму ветра, гнущему деревья на одну сторону, всматривался, стараясь уловить, как с похолоданием меняются краски. Еще 300-400 лет назад на месте парка был густой и дремучий лес, тянувшийся далеко на север. В шестнадцатом веке тут любил охотиться Иван Грозный, в семнадцатом – фанатичный любитель псовой и соколиной (отсюда – название Сокольники) охоты Алексей Михайлович, родитель Петра I. Левитан и сам был страстным охотником, мог пропадать в лесах по нескольку дней, питаясь одними ягодами. Однажды друзья даже обращались в полицию: Левитан исчез! А он явился спустя три с половиной дня – еще более исхудавший, с ввалившимися щеками и единственной застреленной уткой. Наедине с природой Левитан, мучительно ранимый, нежный и нервный, с трудом, но всё-таки находил душевное равновесие. Но в те осенние дни 1879 года он брал с собой не ружьё, а этюдник: близилась отчётная ученическая выставка, а Левитану всё еще нечего было показать.

Высокое небо с обрывками туч в Сокольниках не грозило ненастьем, но и не обещало солнца. Порывы ветра старались проредить жёлтые листья на клёнах вдоль аллеи. А позади них, тёмно-изумрудные и несравненно более высокие, тянулись к небу старые сосны. Они как будто внушали мелким деревцам: вы, посаженные весной человеческими руками, тут – лишь временные гости, но мы-то – древние, вечные. Еще зеленевшая трава вперемешку с пожухлой листвой производила странное впечатление, как сосуществование рядом жизни со смертью. Левитан выполнял этюды, писал уходящую вдаль охристую дорожку парка, сместив перспективную точку схода влево, и испытывал радость: похоже, к выставке у него будет картина – лирический пейзаж, вся ценность которого не в фотографической «похожести», а в силе переданных эмоций, как и учил его любимый наставник Алексей Саврасов.

Откуда в пейзаже женщина?

После десятка дней, целиком отданных захватившему его пейзажу, Левитан, как всегда, с утра пришёл в Сокольники и не узнал их: за ночь от заморозков облетели все листья, а ветки и хвойные иглы покрывал иней. Воздух и само соотношение красок совершенно переменились. Левитан испытал облегчение: хорошо, что он успел закончить свой пейзаж, последние доработки можно будет внести и в помещении, по памяти. А вечером к нему на огонёк заглянул товарищ по Училищу Николай Чехов, старший брат будущего писателя. «Мне кажется, по аллее не мешало бы пустить красивую одинокую женщину в чёрном платье!» — не удержался от совета не очень вникавший во все эти пейзажные лирические «антимонии» Николай.

Пожалуй, мы можем даже предположить, что именно сподвигло Николая Чехова на это вмешательство. На Передвижной выставке 1879 года немалым успехом пользовались «Бабушкин сад» и «Заросший пруд» еще одного любимого учителя Левитана, Василия Поленова. И в той, и в другой работах пейзаж оживляли небольшие женские фигурки. А, может быть, вовсю подрабатывающий журнальными карикатурами, неизбежно огрубляющими вкус, Николай совсем разучился воспринимать всё, что лишено человеческого присутствия. В конце концов, романтическая «женщина в чёрном» могла быть предметом его личных лирических грёз: подобную как раз можно увидеть на одной из немногих картин самого Николая Чехова «Молодая вдова на могиле мужа».

Но, как бы то ни было, а в тот момент не до конца уверенный в собственных силах Левитан уступил. Женскую фигурку на его законченной картине дописал Николай Чехов. Он был доволен собой и уверял, что только благодаря женщине и можно понять, что тема пейзажа – неприкаянность и одиночество.

Источник: zen.yandex.ru

   Картину «Осенний день. Сокольники» можно назвать одной из самых главных произведений в жизни Исаака Левитана, ведь именно с неё берёт начало известность живописца.

   А началось всё с того, как Алексей Саврасов переманил свой в натурный класс юного художника Исаака от Василия Перова. Под руководством Саврасова произошло полное перевоплощение Левитана. Сложная нищенская жизнь начинающего живописца не превратилась в обличительные сюжеты, а наоборот, перевоплотила Исаака Ильича в тонкого лирика, чувствующего и созерцательного. Именно этого от него требовал Саврасов: «…пишите, изучайте, но главное – чувствуйте!» И молодой Исаак изучал…и чувствовал, разумеется.

   Уже в 1879 году появляется замечательная картина, посвящённая парку Сокольники в один из хмурых осенних дней. На девятнадцатилетнего студента Московского училища живописи, ваяния и зодчества сразу же обратила внимания публика, и главное, Павел Третьяков. Острый глаз этого выдающегося русского мецената не пропускал ни одного значимого произведения, особенно, когда в нём читалась не только техника, но и поэзия цвета, сюжет, правдивость, душа, наконец. «Осенний день. Сокольники» отвечал всем этим параметрам, поэтому неудивительно, что он купил работу прямо с ученической выставки, чем сразу привлёк пристальное внимание общества к её автору.

   Что же мы видим на картине? Пустынная аллея парка, усыпана жёлтыми опавшими листьями. Трава ещё зелёная, но цвет этот не такой яркий как летом, а наоборот, по-осеннему пожухлый. Вдоль дороги растут молодые деревья. Их совсем недавно посадили, оттого они такие тонкие, с редкой осыпающейся листвой, а кое-где оная и вовсе отсутствует. Как контраст этой молодой поросли края картины «обступили» старые деревья парка. Высокие, могучие, тёмно-зелёные и чуть мрачноватые. И над всем этим поэтическим пейзажем плывут облака, серые и хмурые, создавая ощущение сырого пасмурного дня.

   Центральным элементом картины является героиня, но её присутствие «не ворует» у природы главную роль. Скорее, она выступает своеобразным камертоном настроения, создаваемого этим парком и осенним днём. Как Шишкин не имел никакого отношения к медведям со своей самой знаменитой работы, так и Левитан не автор этой примечательной, одинокой фигуры. Девушку в тёмном платье, идущую прямо с полотна навстречу к зрителю, написал Николай Чехов, русский художник и родной брат знаменитого писателя Антона Павловича.

   Общее настроение полотна грустно-настальгическое, и этому есть своё объяснение. Именно в этот период Левитан подвергся первому выселению из Москвы, согласно указу, запрещающему проживание евреев в городе. Живя в Салтыковке, Левитан вспоминал любимые пейзажи, любовно перенося их на холст.

   Близкое рассмотрение картины обнажает широкую манеру письма – размашистым мазком написана и дорога, и кроны. Однако сделав пару шагов от рамы, все эти широкие движения кисти сливаются в переливающуюся гладь, а размытость палитры добавляет воздушности пейзажу.

   Ещё одно удивительное свойство полотна – звукоизобразительность. Кажется, можно вполне чётко расслышать порывистые, но короткие движения осеннего ветра, скрип высоких сосен, одинокие шуршащие шаги по дорожке, шорох листьев.

   В этой картине всё удивительно и атмосферно. Взгляд упрямо цепляется за отдельные элементы, которые выстраиваются в цельный, лаконичный, но эмоциональный образ. И последняя деталь – быстрый взгляд на название, броское и ёмкое. Словно блоковское сакраментальное «Ночь. Улица. Фонарь. Аптека», у Левитана не менее исчерпывающее – «Осенний день. Сокольники».

Источник: muzei-mira.com

Как создавалась картина?

Левитан писал в основном пейзажи. Картину «Осенний день. Сокольники» он написал, когда жил в деревне. На тот момент он чувствовал одиночество, тоску, которые передал во всех красках осени. Когда Исаак Левитан показал картину своему другу Николаю Чехову, тот посоветовал художнику дорисовать женщину, идущую по дороге, и не только посоветовал, но и уговорил сделать это. Так, в красивом осеннем пейзаже Левитана появилась очаровательная молодая женщина, дорисованная уже Чеховым.

Выиграла ли от этого картина, судить ценителям данного творчества.

Картина имеет размеры 63,5 на 50 см.

Описание картины

В своей картине «Осенний день. Сокольники» Исаак Левитан передал чудесную русскую осень. Вьющаяся дорожка уходит вдаль, осыпанная осенними листьями. Многовековые деревья обрамляют дорогу, таинственно склонившись над ней, все шепчет загадочную песню осени; в то же время молодые деревья с золотистыми кронами передают шум ветерка, который гонит тучи, нависшие над дорогой. Тучи летят куда-то, отгоняя печальные, тревожные мысли. Сбоку от дороги стоит одинокая лавочка, она будто ждет путника, который захочет сесть и передохнуть, задуматься, может быть, поразмыслить о жизни или помечтать.

По дороге сиротливо идет женщина в черном платье. Она будто олицетворяет печаль, одиночество, грусть, задумчивость, навевает философские мысли. Она гармонирует с глубоким настроением самого пейзажа, дополняя его своим образом и в то же время диссонируя с ним. А, может быть, именно она остановится возле лавочки, сядет и задумается, как ей дальше идти по жизненной дороге. Но об этом нам осталось только догадываться.

С помощью размытых красок художник передал тишину парка, осеннюю сырость, грусть, красоту, тоску, печаль. Глядя на картину, можно даже почувствовать запах листьев и шелест ветра, уловить движение туч, которые, кажется, вот-вот прольются дождем.

Картина «Осенний день. Сокольники» стала визитной карточкой молодого художника Левитана. Она была выставлена на ученическом вернисаже и привлекала внимание ценителей, художников, зрителей. Третьяков, увидев картину, был впечатлен и захотел приобрести ее. Так картина оказалась в его галерее и стала ее жемчужиной. Именно с этой картины началась галерея Павла Третьякова.

В этой картине автор не просто изобразил осенний пейзаж, а передал свое настроение, чувства. И нарисовал так искусно, что зритель смог прочувствовать его и понять. Она стала вдохновением для музыкантов и писателей, которые писали стихи, сочиняли мелодии, передавая все краски настроения, гамму чувств, прелесть осени.

Источник: DedPodaril.com