Плоды, снабженные различного рода прицепками, колючками и т. п., встречаются очень часто. Кернер, а вслед за ним и другие авторы утверждают, что около 1/10 всех семенных растений имеют цепкие плоды и семена. Однако нам кажется, что эта цифра сильно преувеличена. Среди голосемянных вообще отсутствуют виды с цепкими семенами, а у покрытосемянных такие крупные семейства, как орхидные, злаки, сложноцветные, зонтичные, розоцветные и многие другие или вовсе не имеют цепких плодов или они свойственны лишь очень немногим видам. Так, из 300 видов розоцветных, вошедших во «Флору» Станкова — Талиева, только у 9 видов имеются цепкие плоды. По нашим наблюдениям, на территории Ульяновска и его окрестностей произрастает 765 видов цветковых, из которых только 36 видов, или 4,7%, имеют цепкие плоды, причем в это число включены губоцветные с колючими чашечками и осоки с остроконечными мешочками.
Необходимо отметить исключительную редкость видов с цепкими семенами. Прицепки и колючки развиваются или непосредственно на поверхности плодов, или на цветочных органах, прицветниках и т.
, окружающих зрелые плоды. Цепкие плоды свойственны только травянистым растениям, поэтому они вовсе не встречаются у голосемянных.
Морфологическая природа цепких и колючих образований на плодах или при плодах может быть самой различной. Можно выделить не менее 6 категорий прицепок, колючек или шипов по их происхождению:
1. Выросты тканей перикарпа: а) выросты эпидермальных клеток; б) выросты подэпидермальных слоев перикарпа.
2. Видоизмененные и остающиеся при плодах столбики.
3. Колючие прицветники, прирастающие или свободно окружающие плод.
4. Колючие зубцы чашечки или чашелистики, превращенные в прицепки.
5. Цепкие или колючие листочки обертки у сложноцветных.
6. Цепкие щетинки на колосковых или цветковых чешуях или у основания колосков.
Прицепки, колючки или шипы первой категории очень обычны. Они свойственны плодам многих представителей мареновых и бурачниковых, некоторых зонтичных и бобовых.
У различных видов подмаренника и ясменника (Asperula), у цирцеи (Cirсеа, кипрейные) плоды покрыты прочными крючковидно загнутыми волосками — выростами эпидермальных клеток. В иных случаях, например у бобовых, эти волоски могут быть многоклеточными.
Ho чаще всего прицепки на плодах образованы не эпидермисом, а более глубокими слоями перикарпа, и в таких случаях прицепки оказываются более массивными и прочными. Хорошо известны, например, цепкие мерикарпии липучки или чернокорня (Cynoglossum, бурачниковые) с якоревидными шипиками (рис. 44, 1, 2). По подсчетам Авдошенко, на одном мерикарпии чернокорня имеется 220—260 штук шипиков. Такие же прочные прицепки развиваются на плодах некоторых зонтичных: Torilis anthriscus, Orlaya grandiflora, Caucalis Iappula и др. (рис. 44, 3).

Цепкие плоды бобовых представляют собой нераскрывающиеся односемянные или членистые бобы, распадающиеся на односемянные членики. Такие плоды свойственны некоторым видам люцерны, эспарцета и копеечника (Hedysarum) (рис. 45, 1—2). Ho следует отметить, что шишки на плодах этих видов лишь тогда способствуют эпизоохорному распространению, если они достигают более или менее значительных размеров относительно размеров и веса плода. Так, у наблюдавшегося нами эспарцета донского (Onobrychis tanaitica) шипики по краю плода, а тем более на его поверхности, очень короткие и немногочисленные (рис. 46). Бобы нашего вида эспарцета не пристают ни к меху, ни к шерстяной трикотажной одежде. На стопу пешехода, покрытую мехом суслика, было положено 50 плодов, но уже через 5 шагов все они осыпались.

Таким образом, у эспарцета донского эпизоохория не имеет места. Редкие и мало развитые шипики на его плодах, по нашему мнению, можно расценить как рудиментарное эпизоохорное приспособление. Это предположение тем более вероятно, что среди эспарцетов можно установить ряд видов от Onobrychis longeaculeata или О. aequidentata с длинными шипами до О.
ermis с плодами, вовсе лишенными шипов. Такое же впечатление рудиментарных образований производят короткие и редкие шипики на плодах Hedysarum Gmelini. Интересно отметить, что у незрелых плодов этого вида шипики относительно более развиты, чем у зрелых.
У некоторых видов бобовых весь плод когтеобразно изогнут и покрыт прочными колючками. Такого же типа плоды свойственны немногим сложноцветным, таким, например, как кельпиния (Koelpinia linearis) — обитатель полупустынных предгорий и песчаных мест Прикаспия, Закавказья и Средней Азии (рис. 47).

Столбики, превращенные в прицепки, хорошо известны у различных видов гравилата (Geum, рис. 48). Точнее говоря, у гравилата служит прицепкой не весь столбик, а только та его часть, которая расположена ниже сочленения. У гравилата столбики около середины или выше имеют крючковидный изгиб, в котором развивается отделительная ткань. При созревании плодов столбик обламывается в месте перегиба, а нижнее колено его, крючковидно загнутое, остается при плоде. Одревеснение столбика при плодах наблюдается у некоторых астрагалов, например у Astragalus curvirostris и др. Заостренные одревесневшие столбики сохраняются на плодах и у лютиковых. Особенно хорошо они развиты у рогоглавника (Ceratoeephalus falcatus) — однолетника, довольно широко распространенного на полях и склонах в наших черноземной и полупустынной зонах. Зрелый плод рогоглавника (многоорешек) образует удлиненную колючую головку, которая легко цепляется за проходящих животных или пешеходов. При этом нередко выдергивается из почвы все растение. Колючие прицветники, остающиеся при плодах, нередки среди маревых. Из обычных растений нашей флоры с такими колючими плодами можно назвать рогач песчаный. На песках в Средней Азии встречается яровой однолетник—горянииовия (Horaninovia ulicina), у которого зачатками являются целые соплодия — клубочки с колючими прицветниками (рис. 49).

Оригинальные зачатки с 5 загнутыми внутрь крючковидными выростами околоцветника образует эхинопсилон иссополистный (Echinopsilon hyssopifolium) — однолетний сорняк нашего юга и юго-востока.
Мешочки при плодах осок, представляющие сросшиеся прицветники, несут иногда на своей верхушке 2 остроконечия, благодаря которым мешочки легко цепляются к оперению птиц и т. п. Цепкие мешочки свойственны таким видам осок, как Carex vulpina, С. vesicaria, С. pseudocyperus, С. rostrata и др. Колючие или цепкие чашелистики характерны для многих губоцветных: различных видов шандры (Marrubium), пустырника (Leonurus), буквицы (Betonica officinalis) и др. Ho цепкие зубцы чашелистиков служат эпизоохорным приспособлением только в том случае, если чашечки с заключенными в них орешками отрываются от цветоноса. Нередко же колючие чашечки губоцветных способствуют лишь раскачиванию стеблей проходящими мимо животными (или пешеходами) и являются, таким образом, не зоохорным, а баллистическим приспособлением. Причудливой формы прицепки на верхушке плода образованы чашелистиками бесплодных цветков у Pteranthus (сем. гвоздичных, Юго-Зап. Азия) (рис. 50).

У некоторых видов сложноцветных на верхушке плода развиваются острые шипики, покрытые обращенными вниз щетинками, благодаря чему семянки очень легко цепляются за мех, оперение, одежду и т. п. и утаскиваются из корзинок. Такие цепкие плоды хорошо известны у различных видов череды (Bidens). Животные, приходящие на водопой, уносят на своем теле огромные количества семянок череды и таким образом способствуют распространению этого вида от водоема к водоему.
У различных видов репешка (Agrimonia) прицепки при плодах представляют собой видоизмененные листочки подчашия.
Эпизоохория сложноцветных чаще всего определяется тем, что листочки обертки превращаются в прицепки или колючки. В этих случаях с цветоносов срываются целые корзинки, которые легко цепляются за проходящих мимо животных. Хорошо известны цепкие корзинки (женские) у дурнишника (рис. 51), различных видов лопушника (Lappa) и некоторых васильков. Во флоре Ближнего Востока Зогари отмечает ряд видов васильков и других сложноцветных с колючими обертками (Centaurea aggregata, С. virgata, С. squarrosa, Cousinia ramosissima и др.). В нашей флоре к этой же группе относится василек колючеголовый (С. calcitrapa) — сорняк Южного Крыма; некоторые виды кузиний в Средней Азии. Из перечисленных здесь эпизоохорных сложноцветных только у дурнишника корзинки не раскрываются.
осшиеся листочки обертки заключают 2 семянки. У остальных же видов корзинки раскрываются и семянки рассеиваются постепенно по мере передвижения животного, на теле которого корзинка «путешествует». В этом заключается преимущество цепких корзинок по сравнению с цепкими плодами. Цепкие плоды иногда так прочно удерживаются в мехе животного, что часть из них вовсе не рассеивается.
Наконец, последняя категория прицепок — цепкие щетинки у основания колосков или на поверхности чешуй. Крючковидно-загнутые шипики хорошо развиты на верхней колосковой чешуе у трагуса (Tragus racemosus). Щетинки у основания колоска известны у щетинника мутовчатого (Setaria verticitlata). У этого вида все соцветие настолько цепкое, что часто оно отрывается целиком или даже выдергивается весь стебель.

Приспособление к эпизоохории в некоторых случаях сказывается на морфологии не плодов, а стеблей и листьев: все растение бывает усеяно загнутыми вниз щетинками. Стебли у таких видов слабые, лежачие, ломкие и чрезвычайно цепкие. Весь стебель или части его цепляются за проходящих животных, обрываются и уносятся, а вместе с ними растаскиваются и плоды. Такие цепкие ломкие стебли свойственны некоторым видам мареновых (подмаренник цепкий — Galium aparine; ясменник цепкий — Asperula aparine), бурачниковых (острица — Asperugo procumbens) и др.
Различного рода цепкие плоды, при всем морфологическом разнообразии прицепок, характеризуются одной общей чертой: они не спадают самостоятельно, а срываются с цветоноса проходящими мимо животными, за тело которых цепляются.
лиев отмечает любопытную особенность цепких плодов: до созревания они защищены от растаскивания. Так у гравилатов до отпадания верхнего колена столбика плоды не цепляются. У чернокорня над незрелыми плодами имеется довольно высокий вырост цветоложа, благодаря которому плоды не касаются тела проходящих животных. При зрелых плодах этот вырост засыхает. У зонтичных с цепкими семянками при незрелых плодах лучи зонтика загнуты внутрь (к центру зонтика), а по созревании плодов отгибаются наружу, выставляя цепкую поверхность семянок.
Другая группа эпизоохоров обладает зачатками, вонзающимися в копыта и мягкие ткани пальцев или ступни животных. Эти зачатки, снабженные очень острыми и прочными, нередко причудливой формы шипами, опадают с цветоноса и остаются лежать близ материнского растения, пока какое-либо животное не наступит на него ногой. В иных случаях плоды эти не опадают, а остаются на стеблях лежачих и даже распростертых на земле. Вонзающиеся плоды снабжены не только прочными шипами, но и очень прочным деревянеющим околоплодником, который защищает плоды от растаптывания.
Как отмечает Ульбрих, растаскивание плодов ногами копытных играет существенную роль для степных и пустынных растений всех стран земного шара. Такого типа плоды встречаются в самых различных семействах, но особенно разнообразны они у представителей кунжутных (Pedaliaceae) и парнолистниковых (Zygophyllaceae). Из растений нашей флоры шиповатые плоды имеют якорцы (Tribulus terrestris, сем.
рнолистниковых) — однолетник с лежачим ветвистым стеблем; широко распространен в южных и юго-восточных областях Европейской части Союза, включая Крым и Кавказ. Встречается также в Сибири и в равнинных районах Средней Азии. По местообитанию — это факультативно-полевой и рудеральный сорняк.
Плод якорца распадается на 5 мерикарпиев; каждый из них снабжен 1—2 парами длинных прочных острых шипов и многочисленными мелкими крючковатыми прицепками (рис. 52). Вонзаясь в ноги наступающих на них животных, зачатки якорцев разносятся на значительные расстояния. Ho особенно широко этот вид распространился с помощью человека. Сравнительно недавно якорцы были занесены в Америку и чрезвычайно быстро завоевали там широкий ареал, благодаря автомобильному транспорту; их шиповатые плоды вонзаются в шины автомобилей и разносятся на очень далекие расстояния.

Различные виды Zygophyllum, обитающие в пустынях и степях восточного Средиземья, Азии и Африки, также имеют шиповатые плоды. У некоторых видов плоды несут на своем верхнем конце длинные, сильно развитые очень прочные и острые рога, которые представляют собой видоизмененные столбики. Такие «рогатые» плоды свойственны астрагалам африканских, аравийских и азиатских пустынь. Очень оригинальные плоды этого типа образует представитель американской тропической флоры — Proboscidea Jussieni (семейства Martyniaceae) (рис. 53). Причудливой формы плоды с многочисленными прочными рогами характерны для южноафриканского рода Harpagophytum из семейства кунжутных (рис. 54). Как указывает Ульбрих, семена некоторых видов раффлезий (Rafflesia) также относятся к типу вонзающихся эпизоохорных зачатков.

Источник: agro-archive.ru

Плоды, снабженные различного рода прицепками, колючками и т. п., встречаются очень часто. Кернер, а вслед за ним и другие авторы утверждают, что около 1/10 всех семенных растений имеют цепкие плоды и семена. Однако нам кажется, что эта цифра сильно преувеличена. Среди голосемянных вообще отсутствуют виды с цепкими семенами, а у покрытосемянных такие крупные семейства, как орхидные, злаки, сложноцветные, зонтичные, розоцветные и многие другие или вовсе не имеют цепких плодов или они свойственны лишь очень немногим видам. Так, из 300 видов розоцветных, вошедших во «Флору» Станкова — Талиева, только у 9 видов имеются цепкие плоды. По нашим наблюдениям, на территории Ульяновска и его окрестностей произрастает 765 видов цветковых, из которых только 36 видов, или 4,7%, имеют цепкие плоды, причем в это число включены губоцветные с колючими чашечками и осоки с остроконечными мешочками.
Необходимо отметить исключительную редкость видов с цепкими семенами. Прицепки и колючки развиваются или непосредственно на поверхности плодов, или на цветочных органах, прицветниках и т. п., окружающих зрелые плоды.
пкие плоды свойственны только травянистым растениям, поэтому они вовсе не встречаются у голосемянных.
Морфологическая природа цепких и колючих образований на плодах или при плодах может быть самой различной. Можно выделить не менее 6 категорий прицепок, колючек или шипов по их происхождению:
1. Выросты тканей перикарпа: а) выросты эпидермальных клеток; б) выросты подэпидермальных слоев перикарпа.
2. Видоизмененные и остающиеся при плодах столбики.
3. Колючие прицветники, прирастающие или свободно окружающие плод.
4. Колючие зубцы чашечки или чашелистики, превращенные в прицепки.
5. Цепкие или колючие листочки обертки у сложноцветных.
6. Цепкие щетинки на колосковых или цветковых чешуях или у основания колосков.
Прицепки, колючки или шипы первой категории очень обычны. Они свойственны плодам многих представителей мареновых и бурачниковых, некоторых зонтичных и бобовых.
У различных видов подмаренника и ясменника (Asperula), у цирцеи (Cirсеа, кипрейные) плоды покрыты прочными крючковидно загнутыми волосками — выростами эпидермальных клеток. В иных случаях, например у бобовых, эти волоски могут быть многоклеточными.
Ho чаще всего прицепки на плодах образованы не эпидермисом, а более глубокими слоями перикарпа, и в таких случаях прицепки оказываются более массивными и прочными. Хорошо известны, например, цепкие мерикарпии липучки или чернокорня (Cynoglossum, бурачниковые) с якоревидными шипиками (рис. 44, 1, 2). По подсчетам Авдошенко, на одном мерикарпии чернокорня имеется 220—260 штук шипиков. Такие же прочные прицепки развиваются на плодах некоторых зонтичных: Torilis anthriscus, Orlaya grandiflora, Caucalis Iappula и др. (рис. 44, 3).

Цепкие плоды бобовых представляют собой нераскрывающиеся односемянные или членистые бобы, распадающиеся на односемянные членики. Такие плоды свойственны некоторым видам люцерны, эспарцета и копеечника (Hedysarum) (рис. 45, 1—2). Ho следует отметить, что шишки на плодах этих видов лишь тогда способствуют эпизоохорному распространению, если они достигают более или менее значительных размеров относительно размеров и веса плода. Так, у наблюдавшегося нами эспарцета донского (Onobrychis tanaitica) шипики по краю плода, а тем более на его поверхности, очень короткие и немногочисленные (рис. 46). Бобы нашего вида эспарцета не пристают ни к меху, ни к шерстяной трикотажной одежде. На стопу пешехода, покрытую мехом суслика, было положено 50 плодов, но уже через 5 шагов все они осыпались.

Таким образом, у эспарцета донского эпизоохория не имеет места. Редкие и мало развитые шипики на его плодах, по нашему мнению, можно расценить как рудиментарное эпизоохорное приспособление. Это предположение тем более вероятно, что среди эспарцетов можно установить ряд видов от Onobrychis longeaculeata или О. aequidentata с длинными шипами до О. inermis с плодами, вовсе лишенными шипов. Такое же впечатление рудиментарных образований производят короткие и редкие шипики на плодах Hedysarum Gmelini. Интересно отметить, что у незрелых плодов этого вида шипики относительно более развиты, чем у зрелых.
У некоторых видов бобовых весь плод когтеобразно изогнут и покрыт прочными колючками. Такого же типа плоды свойственны немногим сложноцветным, таким, например, как кельпиния (Koelpinia linearis) — обитатель полупустынных предгорий и песчаных мест Прикаспия, Закавказья и Средней Азии (рис. 47).

Столбики, превращенные в прицепки, хорошо известны у различных видов гравилата (Geum, рис. 48). Точнее говоря, у гравилата служит прицепкой не весь столбик, а только та его часть, которая расположена ниже сочленения. У гравилата столбики около середины или выше имеют крючковидный изгиб, в котором развивается отделительная ткань. При созревании плодов столбик обламывается в месте перегиба, а нижнее колено его, крючковидно загнутое, остается при плоде. Одревеснение столбика при плодах наблюдается у некоторых астрагалов, например у Astragalus curvirostris и др. Заостренные одревесневшие столбики сохраняются на плодах и у лютиковых. Особенно хорошо они развиты у рогоглавника (Ceratoeephalus falcatus) — однолетника, довольно широко распространенного на полях и склонах в наших черноземной и полупустынной зонах. Зрелый плод рогоглавника (многоорешек) образует удлиненную колючую головку, которая легко цепляется за проходящих животных или пешеходов. При этом нередко выдергивается из почвы все растение. Колючие прицветники, остающиеся при плодах, нередки среди маревых. Из обычных растений нашей флоры с такими колючими плодами можно назвать рогач песчаный. На песках в Средней Азии встречается яровой однолетник—горянииовия (Horaninovia ulicina), у которого зачатками являются целые соплодия — клубочки с колючими прицветниками (рис. 49).

Оригинальные зачатки с 5 загнутыми внутрь крючковидными выростами околоцветника образует эхинопсилон иссополистный (Echinopsilon hyssopifolium) — однолетний сорняк нашего юга и юго-востока.
Мешочки при плодах осок, представляющие сросшиеся прицветники, несут иногда на своей верхушке 2 остроконечия, благодаря которым мешочки легко цепляются к оперению птиц и т. п. Цепкие мешочки свойственны таким видам осок, как Carex vulpina, С. vesicaria, С. pseudocyperus, С. rostrata и др. Колючие или цепкие чашелистики характерны для многих губоцветных: различных видов шандры (Marrubium), пустырника (Leonurus), буквицы (Betonica officinalis) и др. Ho цепкие зубцы чашелистиков служат эпизоохорным приспособлением только в том случае, если чашечки с заключенными в них орешками отрываются от цветоноса. Нередко же колючие чашечки губоцветных способствуют лишь раскачиванию стеблей проходящими мимо животными (или пешеходами) и являются, таким образом, не зоохорным, а баллистическим приспособлением. Причудливой формы прицепки на верхушке плода образованы чашелистиками бесплодных цветков у Pteranthus (сем. гвоздичных, Юго-Зап. Азия) (рис. 50).

У некоторых видов сложноцветных на верхушке плода развиваются острые шипики, покрытые обращенными вниз щетинками, благодаря чему семянки очень легко цепляются за мех, оперение, одежду и т. п. и утаскиваются из корзинок. Такие цепкие плоды хорошо известны у различных видов череды (Bidens). Животные, приходящие на водопой, уносят на своем теле огромные количества семянок череды и таким образом способствуют распространению этого вида от водоема к водоему.
У различных видов репешка (Agrimonia) прицепки при плодах представляют собой видоизмененные листочки подчашия.
Эпизоохория сложноцветных чаще всего определяется тем, что листочки обертки превращаются в прицепки или колючки. В этих случаях с цветоносов срываются целые корзинки, которые легко цепляются за проходящих мимо животных. Хорошо известны цепкие корзинки (женские) у дурнишника (рис. 51), различных видов лопушника (Lappa) и некоторых васильков. Во флоре Ближнего Востока Зогари отмечает ряд видов васильков и других сложноцветных с колючими обертками (Centaurea aggregata, С. virgata, С. squarrosa, Cousinia ramosissima и др.). В нашей флоре к этой же группе относится василек колючеголовый (С. calcitrapa) — сорняк Южного Крыма; некоторые виды кузиний в Средней Азии. Из перечисленных здесь эпизоохорных сложноцветных только у дурнишника корзинки не раскрываются. Сросшиеся листочки обертки заключают 2 семянки. У остальных же видов корзинки раскрываются и семянки рассеиваются постепенно по мере передвижения животного, на теле которого корзинка «путешествует». В этом заключается преимущество цепких корзинок по сравнению с цепкими плодами. Цепкие плоды иногда так прочно удерживаются в мехе животного, что часть из них вовсе не рассеивается.
Наконец, последняя категория прицепок — цепкие щетинки у основания колосков или на поверхности чешуй. Крючковидно-загнутые шипики хорошо развиты на верхней колосковой чешуе у трагуса (Tragus racemosus). Щетинки у основания колоска известны у щетинника мутовчатого (Setaria verticitlata). У этого вида все соцветие настолько цепкое, что часто оно отрывается целиком или даже выдергивается весь стебель.

Приспособление к эпизоохории в некоторых случаях сказывается на морфологии не плодов, а стеблей и листьев: все растение бывает усеяно загнутыми вниз щетинками. Стебли у таких видов слабые, лежачие, ломкие и чрезвычайно цепкие. Весь стебель или части его цепляются за проходящих животных, обрываются и уносятся, а вместе с ними растаскиваются и плоды. Такие цепкие ломкие стебли свойственны некоторым видам мареновых (подмаренник цепкий — Galium aparine; ясменник цепкий — Asperula aparine), бурачниковых (острица — Asperugo procumbens) и др.
Различного рода цепкие плоды, при всем морфологическом разнообразии прицепок, характеризуются одной общей чертой: они не спадают самостоятельно, а срываются с цветоноса проходящими мимо животными, за тело которых цепляются. Талиев отмечает любопытную особенность цепких плодов: до созревания они защищены от растаскивания. Так у гравилатов до отпадания верхнего колена столбика плоды не цепляются. У чернокорня над незрелыми плодами имеется довольно высокий вырост цветоложа, благодаря которому плоды не касаются тела проходящих животных. При зрелых плодах этот вырост засыхает. У зонтичных с цепкими семянками при незрелых плодах лучи зонтика загнуты внутрь (к центру зонтика), а по созревании плодов отгибаются наружу, выставляя цепкую поверхность семянок.
Другая группа эпизоохоров обладает зачатками, вонзающимися в копыта и мягкие ткани пальцев или ступни животных. Эти зачатки, снабженные очень острыми и прочными, нередко причудливой формы шипами, опадают с цветоноса и остаются лежать близ материнского растения, пока какое-либо животное не наступит на него ногой. В иных случаях плоды эти не опадают, а остаются на стеблях лежачих и даже распростертых на земле. Вонзающиеся плоды снабжены не только прочными шипами, но и очень прочным деревянеющим околоплодником, который защищает плоды от растаптывания.
Как отмечает Ульбрих, растаскивание плодов ногами копытных играет существенную роль для степных и пустынных растений всех стран земного шара. Такого типа плоды встречаются в самых различных семействах, но особенно разнообразны они у представителей кунжутных (Pedaliaceae) и парнолистниковых (Zygophyllaceae). Из растений нашей флоры шиповатые плоды имеют якорцы (Tribulus terrestris, сем. парнолистниковых) — однолетник с лежачим ветвистым стеблем; широко распространен в южных и юго-восточных областях Европейской части Союза, включая Крым и Кавказ. Встречается также в Сибири и в равнинных районах Средней Азии. По местообитанию — это факультативно-полевой и рудеральный сорняк.
Плод якорца распадается на 5 мерикарпиев; каждый из них снабжен 1—2 парами длинных прочных острых шипов и многочисленными мелкими крючковатыми прицепками (рис. 52). Вонзаясь в ноги наступающих на них животных, зачатки якорцев разносятся на значительные расстояния. Ho особенно широко этот вид распространился с помощью человека. Сравнительно недавно якорцы были занесены в Америку и чрезвычайно быстро завоевали там широкий ареал, благодаря автомобильному транспорту; их шиповатые плоды вонзаются в шины автомобилей и разносятся на очень далекие расстояния.

Различные виды Zygophyllum, обитающие в пустынях и степях восточного Средиземья, Азии и Африки, также имеют шиповатые плоды. У некоторых видов плоды несут на своем верхнем конце длинные, сильно развитые очень прочные и острые рога, которые представляют собой видоизмененные столбики. Такие «рогатые» плоды свойственны астрагалам африканских, аравийских и азиатских пустынь. Очень оригинальные плоды этого типа образует представитель американской тропической флоры — Proboscidea Jussieni (семейства Martyniaceae) (рис. 53). Причудливой формы плоды с многочисленными прочными рогами характерны для южноафриканского рода Harpagophytum из семейства кунжутных (рис. 54). Как указывает Ульбрих, семена некоторых видов раффлезий (Rafflesia) также относятся к типу вонзающихся эпизоохорных зачатков.

Источник: agro-archive.ru

 НЕПЕНТЕС АТТЕНБОРО

Непентес Аттенборо — гигантское плотоядное растение, названое в честь одного из самых известных натуралистов мира Сэра Дэвида Фредерика Аттенборо.

Оно было обнаружено на высоте свыше 1,5 км над уровнем моря на горе Виктория острова Палаван (Филиппины). Кувшин растения выделяет нектар-подобные вещества, чтобы заманить ничего не подозревающих жертв в бассейн из ферментов и кислоты. Множественные липкие ребра на поверхности кувшина сводят шансы добычи на спасение к минимуму. Диаметр кувшина составляет около 30 см, что позволяет ему лакомится не только насекомыми, но и более крупной добычей, такой как грызуны.

КЛЕЩЕВИНА

Клещевина – растение, которое может приобрести практически каждый в любом садовом магазине, тем не менее, его семена содержат смертельный яд рицин. Последствия попадания данного яда в организм человека могут быть очень плачевными, вплоть до смертельного исхода. Поэтому советуем хорошо подумать, прежде чем посадить клещевину в своем саду, особенно если у вас есть маленькие дети.

ВЁХ ЯДОВИТЫЙ ИЛИ ЦИКУТА

Вёх ядовитый или Цикута – токсичное растение, распространенное в Восточной и Западной Европе, Северной Америке, а также Азии. Цикута содержит цикутоксин, который влияет на центральную нервную систему, вызывая эпилептические припадки, боли в животе, рвоту, потерю сознания, судорожное сокращения мышц и в итоге смерть.

ПОСКОННИК МОРЩИНИСТЫЙ

Посконник морщинистый – многолетнее растение семейства Сложноцветных или Астровых. Каждая часть этого растения содержит треметол, ненасыщенный спирт, который вызывает мышечный тремор и может даже Вас убить.

Особой опасности Посконник морщинистый заслуживает еще из-за того, что им иногда любят полакомится коровы. Это и послужило причиной смерти Нэнси Хэнкс, матери американского президента Аврама Линкольна, которая выпила молоко от коровы отведавшей это коварное растение.

АКОНИТ КЛОБУЧКОВЫЙ

Аконит клобучковый – многолетнее, декоративное, садовое растение из семейства Лютиковых. Все части Аконита клобучкового содержат смертельный нейротоксин аконитин, который с легкостью проникает в организм через кожу, обладает судорожно-паралитическим эффектом и может привести к остановке сердца. Противоядие до сих пор не найдено.

ПУЗЫРЧАТКА ОБЫКНОВЕННАЯ

Пузырчатка обыкновенная – водное хищное растение, которое питается головастиками, мальками, насекомыми и мелкими ракообразными. Она получила свое название из-за стиля охоты. На ветвях растения собрано множество вакуумных пузырьков, попав в которые, жертва не в силах выбраться. Со временем добыча гибнет, а пузырчатка постепенно поглощает все необходимые питательные вещества.

ВЕНЕРИНА МУХОЛОВКА

Венерина мухоловка – хищное растение из семейства Росянковые. Питается преимущественно насекомыми, но иногда попадаются слизни. Скорости реакции (примерно полсекунды) позавидовали бы многие представители животного царства. Механизм реагирования на жертву вообще поразит любое воображение. Для того, чтобы сработала ловушка, жертве необходимо последовательно и с интервалом около 20 секунд коснуться двух усиков в мухоловке. В случае удачной охоты, Венерина мухоловка в течение 10 дней занимается перевариванием. После чего она открывается и снова готова к охоте. К сожалению, принцип действия этого удивительного механизма в полной мере до сих пор не понятен.

БРУГМАНСИЯ ДРЕВОВИДНАЯ

Бругмансия древовидная, или Бругмансия древесная – тропическое растение из рода Бругмансия семейства Пасленовые, родом из Южной Америки.

Все части Бругмансии древовидной содержат коктейль токсинов, таких как атропин, гиосциамин и скополамин. Атропин и скополамин схожи по воздействию на мозг человека. Большие дозировки этих токсинов могут вызывать чрезмерное двигательное и психическое возбуждение, беспокойство, галлюцинации и судороги. Гиосциамин, при воздействии на организм вызывает повышенное сердцебиение, пересыхание ротовой полости, рвоту, гипертермию, расплывчатое зрение, боль в глазах, а в редких случаях может стать причиной комы или смерти.

ОЛЕАНДР ОБЫКНОВЕННЫЙ

Этот распространенный вечнозеленый кустарник является одним из самых ядовитых растений мира. Листья, цветы и фрукты содержат сердечные гликозиды, которые используются в терапевтических целях, но с тем же успехом, это милое растение может запросто стать смертельным оружием, способным остановить Ваше сердце.

КНИДОСКОЛУС УЗКОЗУБЧАТЫЙ

Книдосколус узкозубчатый — кустарник из семейства Молочайные. Это колючее растение скорее болезненное, чем ядовитое. Книдосколус узкозубчатый усеян тысячами похожих на колючую проволоку иголок, но реальная опасность исходит от млечного сока, который вызывает сильные болезненные раздражения кожи, а при попадании на слизистую глаз, может привести к длительному нарушению зрения.

Понравилась статья? Поделись с друзьями:

Источник: NatWorld.info

Трохан А.М. Таинственный мир, в котором мы живем

Растения защищаются.

 У растений много врагов. Все живое на Земле, в конечном счете, питается растениями. Пока питание происходит в умеренных масштабах, это только приносит пользу сообществу живых организмов, создавая стабильность экосистемы, но когда аппетиты едоков становятся чрезмерными, растения вынуждены защищаться самыми различными способами.

Растения не так уж беззащитны перед насекомыми. Биологи давно подметили: при нападении вредителей деревья повышают в листьях содержание фенолов – едких соединений, входящих в состав древесного дегтя, которые делают листья «невкусными». Но вот что любопытно: одновременно с деревом, подвергшимся нападению, защитные меры принимают и его соседи, словно получили сигнал тревоги.

Термиты – один из самых многочисленных и прожорливых видов насекомых на земном шаре. Общую численность термитов подсчитать пока не удалось, но например, только на одном острове Шри Ланка их проживает более 770 биллионов. Если бы они могли образовать живую дорогу шириной в 10 метров, то она протянулась бы от Земли до Луны.

Австралийские эвкалипты не страдают от этих шестиногих. Установлено, что в древесине эвкалипта содержатся вещества, сходные по составу с феромонами тревоги термитов. Так эвкалипты нашли средство защиты от термитов.

Американские антилопы Куду питаются листьями акации. Пока животные едят культурно, понемножку – акации терпят. Но если нахлебники теряют чувство меры, в листьях появляется избыток танина, придающего листьям горький вкус и даже ядовитость. И антилопы вынуждены искать другую кормушку. Так акации следят за справедливым «налогообложением», а заодно регулируют численность антилоп.

Но это еще не все. Оказывается, танин выделяют не только объедаемые деревья, но и их соседи. Заранее, чтобы неповадно было. Но как они узнают, что враг рядом? Очень просто: листья, когда их рвут, выделяют этилен. Он летит по ветру, и те же деревья, до которых дошел сигнал опасности, спешно принимают меры.

В национальном парке Претории однажды начался массовый падеж антилоп куду. Для выяснения причины несчастья был приглашен зоолог Ван Ховэн, который вскоре и установил ее. Оказывается, куду были заперты в довольно ограниченном пространстве, где росло множество акаций, любимой еды этих антилоп. Но руководство парка не знало, что акация, которая подверглась жестокой атаке травоядного, тут же оповещает всех сородичей о грозящей опасности. И все растения уже через 10-15 минут значительно увеличивают в своих листьях содержание танина. Именно от отравления танином и погибли куду, поскольку уйти достаточно далеко от места кормежки сородича и найти непредупрежденное растение они не имели возможности.

Подобно электрическим рыбам, обладающим электрическим оружием, например, электрическим угрям и скатам, существуют электрические растения. Эти растения обладают свойством выделять сильный, хотя только мгновенный ток: если отломить ветку, то рука поражается ударом, равным по силе удару индукционной катушки. Замечено, что ни птицы, ни насекомые никогда не садятся на эти растения.

Большинство растений семейства лютиковых содержат в клеточном соке ядовитые вещества, благодаря чему не поедаются животными. Даже не прикасаясь к растению, животное и человек могут пострадать от ожогов их токсическими веществами. А вспомним крапиву, шипы на растениях, иногда ядовитые, борщевик, сок которого вызывает ожоги и т.д.

Некоторые виды деревьев при нападении на них насекомых активно защищаются. Ольха и ива, например, когда на их листьях появляются гусеницы, начинают выделять химическое вещество типа алкалоидов, которое делает их листья трудно перевариваемыми. В радиусе 60 метров прочие деревья того же вида начинают выделять такое же ядовитое вещество, хотя на них гусеницы еще не появились. Этот феномен обнаружил американский зоолог Дэвид Роуз из университета в Сиэтле.

Поскольку растения в процессе своих «переживаний» могут вырабатывать яды, животные разборчевы в выборе меню: скажем, жирафы едят листву только отдельно стоящих акаций. Дикий картофель защищает себя от нападения тли с помощью особого волосяного покрова. Любой волосок имеет головку, состоящую из четырех долек. Эти головки раскрываются и выделяют липкую, быстро затвердевающую жидкость. Ползающие по ботве тли вязнут в ней и не могут причинить вреда растениям. Морковь при нападении насекомых выделяет вещества, разрушающие их ДНК.

Установлено, что растения умеют предупреждать друг друга о нависшей опасности и организовывать отпор. Так, профессор биологии из штата Небраска Э. Девис установил, что у них, как у насекомых, существует ионная сигнализация. Как только гусеница, скажем, приступает к поеданию листика помидорного куста, другие листья и рядом расположенные растения получают сигнал опасности и начинают спешно вырабатывать протеиназу – вещество, которое связывает у гусениц пищеварительные ферменты, что затрудняет и даже делает невозможным усвоение пищи. Кроме ионной сигнализации, растение одновременно начинает подавать и электрические сигналы. А они привлекают внимание птиц, питающихся этими самыми гусеницами. Еще более изощренно защищается хлопковое растение, подвергшееся нападению гусениц совки. Распробовав на вкус слюну врага, его листья вырабатывают так называемые терпены. Эти летучие ароматические вещества служат приманкой для наездников-браконид, которые откладывают свои яйца прямо в тела гусениц. Вылупившись, они убивают «хозяина».

Нидерландский ботаник Марсель Дикке, экспериментируя с бобами, обнаружил, что поражаемые клещами растения приманивали насекомых, естественных врагов клещей, выделяя смесь ароматических веществ – терпеноидов. Как только клещи начинали поедать листья бобов, хищные насекомые устремлялись к ним – там их ждала вкусная пища – сигнал их не обманывал.

Защиту от врагов с помощью насекомых-телохранителей применяют многие растения. Среди них огурцы, помидоры, кукуруза. При этом сигнал бедствия растения посылают экономно, только в том случае, если их поедают действительно враги. Эксперименты показали, что как ни эмитируй процесс поедания листьев искусственными механическими средствами, растение молчит, чтобы не обмануть своих телохранителей. Химический анализ показал, что при таких повреждениях растения не выделяют терпеноидов – сигналов бедствия.

Как и у животных, у растений естественной внутренней защитой, против внешних микроврагов является иммунитет. У растений, как и у животных, окись азота (NO) играет ключевую роль в запуске и активизации иммунной системы. Это явление было недавно подтверждено сразу двумя группами американских биологов. Ученые под руководством Д. Клессинга из Института Воксмэна (Нью-Джерси) работали с ростками табака, которые были заражены фитопатогенным возбудителем, вирусом мозаики. У сопротивляющихся растений в клетках наблюдалась концентрация NO, в пять раз превосходящая количество окиси азота, присутствующее у растений, чувствительных к вирусу. Ученые, в частности, проследили за синтезом протеина, характеризующего ответ иммунной системы, причем им удалось воссоздать сложный процесс метаболизма, приводящий к контролю за инфекцией. Определяющую роль здесь играет салициловая кислота: она активизирует множество других молекул-посланников, уже известных, благодаря своему участию в иммунном ответе у животных. Далее. Иммунитет зашифрован в наследственной памяти растений. Но только дикари сохранили это богатство в первозданной чистоте. А культурные растения по вине человека в той или иной степени утеряли его. Переход из леса, с луга, из степи на поля, огороды, в сады превратил их в неженок, за которых все делают люди. Вдобавок земледельцы веками поощряли в них лишь способность давать урожай, а остальные природные достоинства были принесены в жертву этому.

Источник: verticalsad.ru