История коровы Стеллера (Steller’s Sea Cow) — это грустное повествование о том, как беспечно человечество поступает с добрыми и доверчивыми существами.
Это животное занесено в Чёрную книгу (аналог Красной Книги для животных, вымерших в период существования человека. В неё помещены рисунки и описания животных, вымерших по вине человека или уничтоженных им).

«Черный список» публикуется в Красной книге (списке видов, находящихся под угрозой исчезновения) на первых ее страницах. Все виды имеют некий статус уязвимости. «Черный список» — это так называемый «статус ноль». Это – список пополняемый и несокращаемый.

В отряде выделяют пять семейств, из которых до современности дошли только два: ламантиновые (с одним родом, включающим три вида) и дюгоневые (один род и вид). К последним относят и уничтоженную стеллерову корову. Наиболее древние из известных палеонтологических находок сирен, возраст которых более 40 млн лет, были уже вполне водными животными. Предполагается, что по целому ряду морфологических признаков сиреновые имели общих предков с хоботными, даманами (жиряками) и копытными.

История биологии хранит множество интересных событий, подчас самых невероятных фактов, имен ученых, которые в разное время совершали новые и новые открытия. Одну из черных ее страниц, сам того и, не подозревая, перелистнул немецкий натуралист и путешественник Георг Вильгельм Стеллер.

С 1733 по 1742 год по заданию царского правительства России он исследовал пролив из Тихого в Северный Ледовитый океан, участвовал в знаменитой Камчатской экспедиции Витуса Беринга. На обратном пути судно потерпело крушение, и Стеллер вместе с некоторыми спасшимися спутниками три года провел на пустынном острове, изучая его фауну.

В 1741 году в книге «О морских животных» Стеллер описал несколько новых, неизвестных науке видов животных, среди которых были каланы (морские выдры) и вымершее ныне млекопитающее из отряда сирен – морская, названная позднее стеллеровой, корова. Хотя его именем нарекли несколько родов и семейств морских животных, наибольшую известность приобрела все-таки стеллерова корова.

Это неуклюжее животное достигало в длину 10 метров и весило до 4 тонн. Небольшая голова постепенно, почти без шейного перехвата, переходила в удлиненное вальковатое туловище, заканчивающееся хвостом наподобие китового. Грудные плавники, необходимые для медленного плавания и передвижения по мелководью, по описанию самого Стеллера, чем-то напоминали лошадиные копыта. Питались эти животные водорослями. Вот как писал Стеллер об их образе жизни: «Эти ненасытные твари, не переставая, едят и из-за своей неуемной прожорливости почти всегда держат голову под водой… В то время, когда они вот так пасутся, у них нет других забот, как только через каждые четыре или пять минут высунуть наружу нос и вместе с фонтанчиком воды вытолкнуть из легких воздух. Звук, который они при этом издают, напоминает одновременно и лошадиное ржание, храп и фырканье… Они мало интересуются тем, что делается вокруг, не заботясь вовсе о сохранении собственной жизни и безопасности». Это, видимо, их и погубило.

В те годы огромное множество этих безобидных млекопитающих населяло Командорские острова, встречаясь также на Камчатке и Курилах.
Корова Стеллера с большим доверием относилась к людям, подплывая к берегам настолько близко, что ее можно было даже погладить. Но, к сожалению, многим людям было не до нежностей, а мясо морской коровы оказалось вкусным, ничем не уступающим говяжьему. Особенно местному населению полюбилось сало этого млекопитающего — оно имело очень приятный запах и вкус, и по своим качествам превосходило сало других морских и домашних животных. Этот жир имел уникальное свойство — долго храниться даже в самые жаркие дни. Корова также давала и молоко — жирное и сладкое, похожее на молоко овцы.

В своих работах Стеллер отмечал необыкновенную незлопамятность животных. Если морской корове, подплывшей слишком близко к берегу, причинить боль, то она удалялась, но вскоре забывала обиды и снова возвращалась. Ловля морских коров происходила при помощи больших крюков, к которым привязана длинная веревка. Ловец находился в лодке, а около тридцати человек стояли на берегу и держали веревку.

Немалую роль в исчезновении морской коровы сыграла ее чрезмерная жадность к еде. Эти ненасытные животные ели постоянно, что заставляло их держать голову под водой. Безопасность и осторожность были неведомы коровам Стеллера, и рыбаки пользовались доверчивостью и беспечностью млекопитающих — можно было просто плавать между ними на лодках и выбирать подходящую жертву.

Морская корова горько поплатилась за свое человеколюбие — уже через двадцать семь лет после открытия вида был убит последний из представителей этих замечательных животных. Уже к 1754 году морские коровы были полностью истреблены близ острова Медного, а к 1768 году – и у острова Беринга. Промышляли их из-за жира и мяса.«А той одной коровы мясо всем тридцати трем человекам на один месяц с удовольствием происходило в пищу» (Петр Яковлев, обер-штенфорвальтер).

Георг Стеллер был единственным натуралистом, который видел этих славных млекопитающих живыми и оставил подробное описание вида.

О жизни морских коров известно немного. Обычно самка и самец держались вместе с сеголетками и молодыми животными прошлого года рождения. Их спины часто высовывались из воды, а на них то и дело присаживались чайки и склевывали с кожи различных паразитических животных. Зимой морские коровы очень худели и, как пишет Стеллер, бывали такими тощими, что у них можно было пересчитать все позвонки и ребра. Нередко этих громадин видели раздавленными льдинами и выброшенными на берег. Так что незащищенными они оказались не только от людей, но и от морских стихий. Иногда наблюдатели отмечали, что раненому животному морские коровы пытались оказать помощь.

В 1879 году, то есть через 86 лет после того, как была убита последняя стеллерова корова, трое жителей острова Беринга рассказали норвежскому исследователю А. Норденшельду о встречах в 1854 году с похожими на морских коров животными. Да и в наше время еще появляются аналогичные свидетельства. Так, в 1962 году ученые с советского научно-исследовательского судна заметили около мыса Наварина (на северо-востоке Камчатки) пасущихся на мелководье шесть крупных необычного вида темнокожих животных. Сенсационная статья об этом была опубликована в научно-популярном журнале «Природа». А в 1966 году в газете «Камчатский комсомолец» снова появилась заметка на эту тему. В ней сообщалось, что рыбаки видели морских коров южнее мыса Наварина. Причем, не ведая их названия, рыбаки дали подробное и очень точное описание этих животных и сразу же узнали стеллеровых коров по предложенному им изображению. Эти люди были немало удивлены, когда им сообщили, что морские коровы были полностью истреблены около 200 лет назад.

Известные советские ученые (В. Г. Гептнер, В. Е. Соколов и другие), специалисты по крупным морским млекопитающим, считают все современные упоминания о встречах со стеллеровыми коровами, не заслуживающими доверия. Ну что ж, может быть, и так. Только все-таки хочется верить, что это чудо природы, которое не смогли уберечь люди, еще живет где-нибудь в океанических водах между островами Командорского архипелага. Ведь обнаружили же в 1938 году кистеперую рыбу латимерию (целаканта), которую считали Вымершей еще в меловом периоде (то есть более 70 миллионов лет назад).

До настоящего времени сохранилось несколько полных скелетов морской коровы, небольшие куски шкуры и множество разрозненных костей. Большинство из них стали экспонатами музеев, как и самый полный в мире скелет Стеллеровой коровы, который хранится в Хабаровском краеведческом музее им. Гродекова.

Уничтожение морской коровы — одна из трагических и нелепых страниц в истории истребления животных человечеством. Не сумев обуздать в себе жажду наживы, люди безжалостно расправились с одним из самых удивительных животных на планете за очень короткий срок. Видимо, корова Стеллера оказалась очень уж притягательной добычей для промышленников, к тому же она была слишком уязвима, беспомощна и малочисленна.

Материал подготовила Miraks Nigth

Немецкий натуралист и путешественник Георг Вильгельм Стеллер.

Практически каждый образованный человек слышал о судьбе морской, или Стеллеровой, коровы как о ярком примере полного и быстрого уничтожения крупного животного, павшего жертвой человеческой алчности и глупости. Но мало кому известна поразительная, полная драматических событий судьба человека по имени Георг Вильгельм Стеллер – исследователя, открывшего и описавшего это удивительное животное.

Георг Вильгельм Стеллер родился 10 марта 1709 г. в Виндсгейме, небольшом свободном городке во Франконии (Германия). В пять лет Георг поступил в городскую гимназию, где обучение велось на латинском языке и длилось 14–15 лет. Стеллер, отличавшийся блестящими способностями и редким трудолюбием, сразу же стал первым учеником в классе и сохранял за собой это место в течение всего обучения.

Окончив гимназию в 1729 г., он поступил на теологический факультет Виттенбергского университета, бывшего оплотом лютеранства. Сильный пожар в Виндсгейме в декабре 1730 г. произвел тяжелое впечатление на Стеллера, и он решил оставить родной город. К этому времени он уже понял, что Виттенберский университет ничего больше не может ему дать. Стеллер посетил университеты в Лейпциге и Йене, но в конце концов в апреле 1731 г. поступил на теологический факультет университета в Галле. Он посещал лекции не только на своем факультете, но и на медицинском, где изучал естественные науки. Зоологию там преподавал профессор Коштвиц, выдающийся анатом XVIII в. Он первым стал преподавать зоологию как самостоятельную науку. Под его руководством Стеллер приобрел глубокие знания по анатомии животных и человека.

Одновременно с обучением Стеллеру приходилось зарабатывать себе на жизнь. Благодаря профессору И.Юнкеру, большому другу старшего брата Стеллера, Георг Вильгельм получил место учителя в знаменитом учебном заведении А.Г. Франке при сиротском доме в Галле. Стеллер стал там первым преподавателем ботаники. Школа Франке была весьма необычным учебным заведением, состоявшим из приюта для сирот и элементарных германских классов для детей богатых и бедных родителей, педагогиума – своего рода лицея для детей знати, латинской школы для мальчиков, специальной школы для девочек, больницы, аптеки, типографии и книжной лавки. Школа пользовалась большой популярностью и авторитетом. В то время (1733 г.) ее посещало свыше 2100 учеников. Курировал курс ботаники, который читал Стеллер, профессор медицины Ф.Хофман – один из лучших медиков Европы того времени.

профессор медицины Ф.Хофман

Увлекательные лекции Стеллера по ботанике привлекали много слушателей. Однако он стремился к большей самостоятельности, которую могло бы дать место профессора ботаники в университете. По совету Хофмана Вильгельм Георг сдал квалификационные экзамены по ботанике в Берлине, и сдал блестяще. Хофман приложил огромные усилия, чтобы убедить короля Фридриха Вильгельма в том, что важно иметь в университете в Галле профессора ботаники и что есть прекрасная кандидатура в лице Стеллера, но все его старания были напрасны, король не согласился. В результате Стеллеру была уготована другая судьба – полная лишений и трудностей жизнь путешественника.

По совету все того же Хофмана Стеллер решил попытать счастья в России, где была вакансия профессора ботаники в Академии наук. Однако на путешествие в Петербург требовались деньги, которых у Стеллера не было, и он решился на смелый шаг. В 1734 г. он добрался до Данцинга, где стояла русская армия, и поступил в нее хирургом. В ноябре того же года, сопровождая на корабле русских раненых, ученый прибыл в Петербург. Там он близко сошелся с видным просветителем петровской эпохи новгородским архиепископом Феофаном Прокоповичем, сыгравшим важную роль в его жизни.

архиепископ Феофан Прокопович

Глубокие ботанические знания, яркий живой ум, веселый нрав Стеллера были в полной мере оценены Прокоповичем, и архиепископ предложил молодому ученому стать его лечащим врачом, на что тот с радостью согласился. От Прокоповича Стеллер узнал о Второй Камчатской экспедиции В.Беринга и загорелся идеей изучения неизведанных территорий Восточной Сибири. В Петербурге жил тогда известный путешественник-натуралист, первый ученый, исследовавший зверей Сибири, Даниил Готлиб Мессершмидт. Он рассказал Стеллеру о невероятных трудностях, с которыми сопряжено путешествие по Сибири. Однако это не поколебало намерений ученого, и благодаря ходатайству Прокоповича в феврале 1737 г. он был принят на службу в Академию наук адъюнктом натуральной истории при Камчатской экспедиции. В августе того же года Сенат одобрил путешествие Стеллера в Сибирь.

В путь Стеллер отправился в январе 1938 г. Из Петербурга в Москву, затем по Оке и Волге до Казани, потом Екатеринбург, Тобольск, Кургут, Нарым и Томск, куда ученый прибыл осенью 1938 г. В Томске Стеллер очень тяжело заболел (врачи опасались за его жизнь), но сумел поправиться и в январе приехал в Енисейск, где в то время находились академики Г.Ф. Миллер и И.Г. Гмелин.

академик И.Г. Гмелин.

В своей книге “Reise durch Sibirien” ( «путешествие по Сибири»)
И.Г. Гмелин вспоминает о Стеллере, отмечая его удивительную непритязательность, редкую выносливость, работоспособность и поразительную приспособленность к путешествиям. Однако эта характеристика была написана много позже, а тогда, через год после первой встречи, между учеными произошла серьезная ссора. Из Енисейска Стеллер выехал в Иркутск и летом 1939 г. путешествовал по Забайкалью, собирая коллекции растений и животных. Опасаясь за сохранность материала, ученый выслал коллекции из Иркутска в Петербург, не ознакомив с ними академиков, зимовавших в Красноярске. Это, в общем-то, являлось серьезным нарушением субординации, но Стеллер был человеком необычайно самолюбивым и независимым и считал, что, заключив самостоятельный контракт с Академией, не нуждается в посредниках и контролерах. Тем более что он был примерно одного возраста с академиками и нисколько не уступал им в знаниях. Гмелин, узнавший об отправке коллекций из письма Стеллера, пришел в ярость. Вместе с Миллером они направили в Сенат и Академию наук жалобу на поведение адъюнкта. А когда багаж Стеллера в январе 1740 г. прибыл в Красноярск, академики перехватили его, перебрали коллекцию и написали в Иркутскую канцелярию реляцию, в которой требовали не разрешать Стеллеру поездку на Камчатку, ибо он, по их уверениям, не способен работать самостоятельно.

Однако не в характере Стеллера было отступать. В начале 1740 г. состоялась его встреча с М.Шпанбергом – вторым помощником Беринга по Камчатской экспедиции, и Стеллер добился-таки разрешения ехать на Камчатку. В мае он прибыл в Якутск, оттуда выехал в Удомск, а затем в Охотск. В сентябре 1740 г. из Охотска морем Стеллер добрался до Камчатки. На Камчатке ученый встретился с Берингом, который отнесся к нему совершенно равнодушно, но согласился взять на борт в качестве натуралиста.

Знаменитое путешествие началось 4 июня 1741 г., когда пакетбот “Св.Петр” под командованием Беринга отправился с Камчатки к берегам Америки.

Автор: Соколов-Ширшов Владимир Петрович
Об авторе: Художник, поэт, писатель, является автором серии исторических полотен и портретов первооткрывателей Камчатки и Русской Америки, жанровых композиций и портретов наших современников, пейзажей и натюрмортов.

Во время экспедиции Стеллер вел дневники, в которые записывал сведения о курсе судна, о встреченных островах, их флоре и фауне, о туземцах и многом другом.

Двигаясь на восток и северо-восток, Беринг вскоре приблизился к гряде Алеутских островов и затем и к полуострову Аляска, но умудрился пройти мимо них, даже не заметив, – увидеть близкую землю мешал туман. Стеллер, однако, писал в своем дневнике “плыли вдоль земли” и обращал внимание офицеров на приносимые с севера водоросли и улетающих в том направлении птиц. Но Беринг не считал необходимым прислушиваться к советам натуралиста, а Стеллер, чье самолюбие было уязвлено, начал вести себя дерзко и заносчиво. В общем, как говорится, “нашла коса на камень”. Сумей два исследователя договориться между собой, и судьба экспедиции сложилась бы совершенно иначе и это могло бы спасти жизнь многим людям, в том числе и самому капитан-командору.

Но случилось так, что лишь после полуторамесячного плавания, 16 июля 1741 г., со “Св.Петра” увидели на горизонте покрытые снегом горные хребты. Спустя четыре дня судно подошло к острову Кадьяк, которому русские моряки дали тогда имя Святого Ильи. До экспедиции Беринга на нем не бывал ни один европеец.

Главное русское поселение на острове Кадьяк.

Вид на о.Кадьяк

Однако капитан мало интересовался научными исследованиями острова, и Стеллеру пришлось устроить скандал, чтобы получить разрешение хотя бы на 6 ч сойти на неизведанную землю. За это время он сумел описать флору и фауну острова, обнаружив 160 видов растений. Стеллер отметил, что на побережье Америки пихтовые леса растут до 60о с.ш., тогда как на берегах Камчатки их нет уже на 51о. Такую разницу ученый связывал с более умеренным климатом американского побережья, преобладанием там влажных ветров. Впоследствии его предположение подтвердилось. Привлек внимание Стеллера и новый вид малины с очень крупными и вкусными ягодами. “Стоило бы взять несколько кустов этой малины и доставить в ящике с землей в Петербург; не моя вина, что для них не оказалось помещения, ибо я сам… занимал на корабле слишком много места”,– писал исследователь, намекая на свои несложившиеся отношения с капитан-командором. Позже, 30 августа, судно стало на якорь около одного из Шумагинских островов, названных так по фамилии первого погибшего от цинги матроса. Здесь Стеллер нашел щавель и обладающую противоцинготным свойством горечавку. Он просил дать ему матроса, чтобы сделать запас трав для всей команды, но получил отказ. Ссора с самоуверенным и язвительным натуралистом заставила Беринга пренебречь разумными предложениями.

Витус Беринг

Из животных, встречавшихся на острове Кадьяк и в прибрежных водах, Стеллер отметил сусликов, морских выдр, тюленей, китов, больших и малых акул. За время короткого визита на Кадьяк Стеллер успел описать и быт его обитателей. Самих туземцев тогда увидеть не удалось, они попрятались, но ученый обнаружил примитивные постройки и своеобразную утварь. Встретиться с аборигенами путешественники смогли только 4 сентября. Для знакомства отправили на берег лодку. Стеллер оставил описание внешнего вида туземцев, их одежды, украшений и байдарок, отличавшихся удивительной легкостью и быстротой хода.

Наконец, 6 сентября “Св.Петр” снялся с якоря и направился на запад. Обратный путь был очень трудным. Длительное плавание без свежей пищи вызвало у большей части команды цингу. Около месяца судно находилось в зоне бурь, и больные люди терпели ужасные мучения. Как и в прошлый раз, путешественникам не повезло – они прошли мимо многочисленных островов Алеутской гряды, и только через два месяца экипаж корабля увидел землю. Положение судна было катастрофическим, практически все члены команды были больны и совершенно обессилены. Беринг, тоже тяжело больной, принял решение высадится на берег неизвестного острова, который в дальнейшем получил его имя. Вскоре после высадки капитан-командор скончался.

А люди из его экипажа продолжали жесточайшую борьбу за жизнь. Остров Беринга представлял собой безлесную, пустынную и необитаемую землю. Люди вынуждены были жить в вырытых в песке ямах, прикрытых парусиной, и сильно страдали от жестоких ураганов и снегопадов. При этом большинство членов команды были больны (за время плавания и зимовки погибли тридцать человек) и достать пропитание для них было большой проблемой. Пища состояла в основном из мяса морских бобров (каланов), за которыми охотились те, кто еще мог ходить. Ели все, включая внутренности, так как порции были очень малы. К счастью, на берег выбросило большого кита, и хотя его жир уже несколько подтух, люди ели и его и даже называли эту тушу “провиантским магазином”. В этих тяжелейших условиях проявилось исключительное самообладание, мужество и трудолюбие Стеллера. Он охотился на зверей, собирал растения, так как, будучи ботаником, прекрасно разбирался в них. Из трав он готовил своим товарищам чай, который был весьма им полезен. Кроме того, с первых дней пребывания на острове ученый начал его обследовать. Он изучил топографию и геологию острова, описал его флору и фауну, собрал большой гербарий, многочисленные коллекции рыб, зверей и птиц. Среди птиц особый интерес представлял открытый ученым эндемик острова Беринга – очковый большой, или стеллеров, баклан.

Эта большая, весом 12–14 фунтов, птица из-за маленьких крыльев практически была не способна летать. Она известна науке только благодаря описанию Стеллера – он был единственным натуралистом, видевшим ее живой.

Какими волей и мужеством обладал Стеллер, если он, ясно оценивая обстановку, тем не менее упорно продолжал исследовать природу острова! Впоследствии он писал: “Я был один, под открытым небом, должен был сидеть на земле, мне мешали холод, дождь, снег и часто беспокоили звери; у меня не было нужных инструментов, и притом я не надеялся, чтобы когда-нибудь моя работа сделалась известной и принесла кому-нибудь пользу”.

Большую ценность представляют исследования Стеллера, связанные с изучением поведения млекопитающих. Он оставил интереснейшие записи о песцах о-ва Беринга.

Автор knb
Песец (Alopex lagopus)

Их было огромное количество. Они проникали днем и ночью в землянки и таскали все, что им попадалось на глаза, даже такие, казалось бы, бесполезные для них предметы, как ножи, палки, мешки. Когда люди снимали шкуру с убитого зверя, песцы вертелись тут же и пытались выхватить мясо прямо из рук. Если мясо закапывали в землю и сверху клали камни, песцы сообща спихивали их. Они стаскивали с голов спящих на воздухе людей шапки, одеяла из бобровых шкур, вытаскивали вещи из-под головы. Чтобы предохранить свежеубитого зверя от песцов, люди ложились спать прямо на него, но песцы ухитрялись выедать мясо даже под спящим человеком. Так что людям приходилось ложиться спать с палкой в руке, чтобы в любой момент иметь возможность отогнать нахальное животное.

Особенно обстоятельно в своем дневнике Стеллер описал поведение морских млекопитающих, и в частности морской коровы. Свои наблюдения над этим животным он начал с первых же дней зимовки. Однако добыть первую корову удалось только в середине мая. Стеллер писал: “Это ставшее нам столь полезным животное достигало в длину 8–10 м и в окружности около пупа – 9 м. Вес, по моим расчетам, включая кожу, жир, мясо и внутренности, доходил до 200 пудов. Череп напоминал лошадиный; покрытый шерстью и мясом, он до некоторой степени, особенно губами, похож на голову буйвола. Во рту вместо зубов на каждой стороне две широкие, длинноватые, плоские шаткие кости, из которых одна прикреплена к небу, другая – к нижней челюсти. На обеих многочисленные, наискось под углом проходящие бороздочки и выпуклые мозоли, посредством которых животное размалывает свою обычную пищу – морские растения… Глаза этого огромного животного не больше овечьих; они лишены ресниц. Ушные отверстия малы, а наружного уха нет вовсе. Голова соединена с остальным телом короткой шеей, ноги состоят из двух суставов; из них крайний весьма похож на лошадиную ногу. Посредством этих лап, которые снизу снабжены как бы скребком из многочисленных коротких и густо насаженных щетинок, животное плавает вперед. Под передними ногами находятся грудные железы с черными, морщинистыми, в два дюйма длины сосками, к концам которых идут бесчисленные молочные каналы, содержащие большое обилие молока, превосходящего своею сладостью и содержанием жира молоко животных, живущих на земле, в остальном же вполне схожего с ними…

Эти животные, как и рогатый скот, живут в море стадами; обыкновенно самец и самка движутся рядом; детенышей они гонят перед собой. Спина и половина туловища приходятся постоянно над водой. Единственное занятие этих животных – отыскание пищи. Они питаются, как и животные, живущие на земле, медленно продвигаясь; ногами они сдирают морскую траву с камней и беспрерывно жуют ее… При еде они постоянно двигают головой и шеей, как быки, и каждые 4–5 минут высовывают голову из воды, чтобы набрать свежего воздуха, сопровождая это ржанием, подобно лошади. Когда вода спадает, они уходят в море; когда же вода прибывает, они опять появляются у берега и подходят так близко, что мы могли достать и бить их палками. Они нисколько не боятся человека”.

Подробное описание морской коровы, а также сивуча, северного морского котика, и морских выдр (каланов) Стеллер дал в своем бессмертном произведении “De bestiis marinis”(“О морских зверях”) – классическом труде по териологии XVIII в., который он начал писать на о-ве Беринга.

Когда на остров пришла весна, выжившие люди из экспедиции Беринга решили строить новый бот, разобрав предварительно старый. Члены экспедиции знали, что земля недалеко, так как в ясную погоду с запада были видны контуры снежных гор.

Постройка нового бота закончилась 9 августа, однако он был слишком маленький даже для 46 человек, не говоря уже о собранных с таким трудом коллекциях. Людям пришлось взять с собой только самое необходимое, научные материалы были оставлены Стеллером на острове. Спустя два дня после выхода в море судно внезапно дало течь: были выброшены за борт одеяла, подушки, платья; с трудом удалось заделать отверстие. 17 августа люди увидели землю – Кроноцкий мыс, а 26 августа вошли в Петропавловскую бухту.

Приехав на Камчатку, Стеллер снова энергично принялся за научные исследования полуострова. В период с августа 1742 по август 1744 г. Стеллер вдоль и поперек исходил и изъездил Камчатку, посетил почти все остроги (поселения), собирая везде коллекции растений и животных, производя этнографические, исторические и лингвистические исследования. Стремясь собрать как можно больше материалов о Камчатке, Стеллер экономил на всем. Большую часть своих путешествий он проделал пешком.

Стеллер всячески старался воспрепятствовать притеснению камчадалов со стороны служивых людей и некоторых офицеров, злоупотреблявших своей властью.

Считая Камчатку важным для экономики России краем, он ратовал за более полное ее хозяйственное освоение, разведение там скота, постройку новых русских поселений. Одним из препятствий для заселения полуострова русскими была дороговизна их основного продукта питания – хлеба (зерно приходилось везти из Якутска). Для решения вопроса, могут ли поселенцы обходиться без хлеба, используя местные продукты питания, Стеллер совершил пеший переход из Большерецка в Верхний Камчатский острог протяженностью 242 версты, во время которого не употреблял хлеб.

В августе 1744 г. Стеллер оставляет Камчатку и отправляется в обратный путь: в Охотск, а оттуда в Якутск и далее. Но в Иркутске ученого ожидали неприятности. Во время пребывания на Камчатке Стеллер писал Сенату, что некий мичман Хмелевский не исполняет правительственных распоряжений и притесняет туземцев. В отместку Хмелевский послал в Сенат донос, в котором обвинял Стеллера в том, что он самовольно, никого не спросясь, отпустил камчадалов, главных зачинщиков бунта против русских. Сенат приказал Иркутской канцелярии строго допросить Стеллера. Но после его объяснений тамошние чиновники нашли, что “виновности Стеллеровой не признается”, о чем 30 января 1746 г. и было отправлено донесение в Сенат.

Ученый вез с Камчатки помимо коллекций животных, минералов и гербариев также образцы редких растений для ботанического сада Академии наук. Он рассчитывал прибыть в Петербург зимой или ранней весной, но теперь его планы расстроились. Потеряв много времени в Иркутске, Стеллер только в январе смог добраться до Красноярска. В марте он приезжает в Тобольск, в апреле – в Соликамск.

Множество образцов, которые вез Стеллер, разморозились и начали портиться, пропадали также и саженцы… Ученому ничего не оставалось, как остаться в Соликамске и высадить саженцы – 80 собранных им видов редких растений – в саду Демидова.

Остановившись на несколько месяцев в Пермском крае, Стеллер вновь занялся научными изысканиями. В Соликамск он вернулся в августе и собирался продолжить свой путь в Петербург, но здесь его настиг курьер, прибывший по распоряжению Сената с тем, чтобы отвезти ученого обратно в Иркутск для производства над ним следствия. Оказалось, что Сенат получил известие из Сибирского приказа о том, что Стеллер 25 марта проехал через Верхотурье по дороге в Петербург, тогда как донесение Иркутской канцелярии о невиновности Стеллера дойти до Сената еще не успело. В сопровождении пристава ученый вынужден был ехать назад, в Иркутск. Около Тары Стеллера догнало разрешение Сената возвратиться в Петербург, но попасть в столицу России Стеллеру так и не удалось. В Тюмени Стеллер скончался. Ему было всего 37 лет.

Титанический труд Стеллера не пропал для науки. Многочисленные рукописи и черновые записи исследователя были переданы в Академию наук (и сейчас хранятся в ее архиве в Санкт-Петербурге). Этими материалами пользовались многие русские академики: С.П. Крашенинников (в своей книге “Описание Земли Камчатки”), академик П.С. Паллас, К.М. Бэр, Ф.Ф. Брандт, А.Ф. Миддендорф. Всемирную известность получили сочинения Стеллера “Описание Земли Камчатки”*, “Топографическое и физическое описание острова Беринга”, “Дневники морского путешествия из Петропавловской гавани на Камчатке в Америку и события, происшедшие на обратном пути”, опубликованные на немецком языке, и особенно знаменитое его произведение “De bestiis marinis”, первоначально напечатанное в 1751 г. на латыни, а затем, в 1753 г., переведенное на немецкий язык. Этот труд Стеллера не только имел существенное значение для формирования отечественной териологии, но и внес огромный вклад в мировую науку.

Использованные источники:
http://twilighters.ru/magazine/2012-03/56/
http://uclg.ru/lections/viewlection/biologiya/izve…ludi/lec_georg_vilgelm_steller